Долгая дорога домой Переехавшая год назад в Штаты корреспондент The Village Софья Качинская — о том, почему твой дом и твоё место — разные понятия
Я много лет жила в сталинском доме в центре Иркутска: с белым котом и неработающим камином, вечным ремонтом и шумными вечеринками. Потом я стала жить в коммуналке на Петроградской стороне в другом конце России. Там была лучшая подруга, неприлично много коньяка и неразделённая любовь, которую я зачем-то притащила из Сибири. Какое-то время я провела в развалившейся усадьбе Голицыных в Кривоколенном в Москве. Там по законам довлатовщины «коридор метафизически заканчивался уборной». Больше года я живу в комнате, похожей на одноместный номер скромной гостиницы в Париже, только на Среднем Западе в США.
Все эти места объединяло одно: нигде из них не было дома. Даже, простите, дома никакого дома не было. Было понятно, что, когда действительность совсем доканывала, можно было прибежать в сталинку, схватить сопротивляющегося кота и долго лежать под одеялом, слушая, как мимо проезжает ночной трамвай. При этом, если хотелось абстрактное «на ручки», в кокон, домой, в крепость и родную бухту, было совершенно неизвестно, куда от этого чувства бежать, потому что желание было невыполнимым.
Из-за этого я с самых школьных времён страшно завидовала людям, обожавшим проводить время со своей семьёй: у них был дом и были «ручки», которых у меня, к сожалению, не было. С возрастом стало понятно, что эти люди скорее исключение, чем правило. Все мы болтаемся по свету по неизведанной траектории хаотичных частиц.
Недавно у меня появилась призрачная надежда на дом. Точнее, такое случалось и раньше, но оказывалось обманом. Например, можно было встречаться с каким-нибудь хулиганом, который пах, как папа, и все мои рецепторы начинали мне лгать: вероятно, дом вот здесь, если понюхать под ключицей. Это был запах детства и какой-то отстранённости от всего внешнего. Хулиган мог оказаться хрестоматийным засранцем, который не имел никакой нужды никакой дом создавать. Сами знаете, чем такое заканчивается.
Но теперь всё становится понятнее.
Я думаю, что здесь всё так же, как с ракетами, выпущенными, как стрелы, за границы стратосферы: есть несколько ступеней, каких-то важных внутренних эпох, которые должны в итоге отвалиться, но без них никакого освоения космоса не получится.
Начинается всё тогда, когда дом совершенно точно есть. Ракета только готовится к запуску. Когда после садика тебя в этот дом сквозь сумерки на санках катит мама, а ты сидишь во всех этих валенках и шубах и вообще не можешь пошевелиться, запертый в одеревеневший футляр. Зато дома пюре с сосисками, какие-никакие игрушки, книжку, может, почитают. Будешь купаться в пенной ванне, а на выходные поедешь к бабушке, будешь бренчать на пианино и играть с соседкой Таней. Кайф!
Я знаю людей, у которых так было всегда: куда бы они ни уезжали, взрослея, за их спинами всегда был дом. И они потом очень легко это чувство привязанности переносят уже в собственные квартиры и лофты. Таких среди нас немного, поэтому есть вторая эпоха, веха, ступень — это когда дома нет вообще нигде. Она начинается, когда мир пианино и сосисок с пюре усложняется и становится очевидно не таким приятным, как казалось тогда, в садике. А ведь часто ещё приходится уезжать в другие города и страны. Эта стадия самая мучительная, отвратительная и вязкая. К тому же полная иллюзий, замещающих те, что оказались пшиком и мишурой. В это время кажется, что дом как-то определённо можно найти по знакомой схеме. Например, вот так: как только ты найдёшь правильного человека, сразу же появится дом. Или вот так: сейчас нужно два года жить как сами-знаете-что в проруби, а потом всё сложится. На этом этапе веришь, что есть какие-то внешние факторы, создающие дом.
Третья ступень очень приятная. Открывается чистая, как лесной воздух, правда: никакие — вообще никакие — факторы не влияют на твоё ощущения дома. Тебе больше не нужны наборы посуды из IKEA, спланированное путешествие с тем, кто прижился под твоим боком, какая-то прочая атрибутика для того, чтобы чувствовать себя безопасно, в своей личной, отгроханной такими усилиями, крепости. Это этап, когда дом случается везде, где ты. Приехал на другой континент — вот тебе дом. Пришёл в ночной клуб — и это тоже дом. В гостях — дом. Дома — дом.
И ты больше не боишься людей, которые готовы тебя обидеть за просто так. Или быть неуместным в какой-то не своей компании. Провалить задание на работе. Навязчиво неприятного преподавателя. Не страшно уезжать, возвращаться, просить прощения или, и такое бывает, поделом оскорблять. И всё это только потому, что ты сам себе дом, сам себе лакей и сам себе господин. Тебе везде хорошо, потому что у тебя есть эта защита: метафизический дом. Патронус, откидывающий все эти передряги на безопасное расстояние.
Люди боятся этой стадии: нам всем кажется, что это какая-то позиция неудачника. Что без маркеров вроде отношений, любимого домашнего животного, правильной фотографии с отдыха в «Инстаграме» мы неполноценны. Но на самом деле, не испугавшись всего этого не иметь, можно смело выталкивать себя из пресловутой зоны комфорта: твой внутренний дом всегда тебя защитит.
А ещё это время, когда мир начинает тебя страшно за это любить: за смелость не цепляться ногтями за места и людей. Он сразу же посылает тебе правильных друзей, юношей, девушек и начальников. Мир любит тебя за то, что ты сам себе дом. Это время веры, что когда-то твоя жизнь всё-таки обрастёт внешними индикаторами устроенности и домашности, но базой для этого будет твоё личное ощущение дома, а не наоборот.
Я думаю, есть ещё одно состояние. Это когда, куда бы ты ни пришёл, у всех сразу наступает дом. Я видела только двух таких людей, и это было настоящим чудом.
Дурацкие паблики «ВКонтакте» говорят: «Дом там, где сердце». Так вот я не знаю, как там у вас, но своё сердце я всегда ношу с собой, летаю с ним в самолётах, прихожу с ним на неприятные рабочие встречи и уношу его подальше от злых людей.
Чтобы прочитать целиком, купите подписку. Она открывает сразу три издания
месяц
год
Подписка предоставлена Redefine.media. Её можно оплатить российской или иностранной картой. Продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.
На связи The Village, это платный журнал. Чтобы читать нас, нужна подписка. Купите её, чтобы мы продолжали рассказывать вам эксклюзивные истории. Это не дороже, чем сходить в барбершоп.
The Village — это журнал о городах и жизни вопреки: про искусство, уличную политику, преодоление, травмы, протесты, панк и смелость оставаться собой. Получайте регулярные дайджесты The Village по событиям в Москве, Петербурге, Тбилиси, Ереване, Белграде, Стамбуле и других городах. Читайте наши репортажи, расследования и эксклюзивные свидетельства. Мир — есть все, что имеет место. Мы остаемся в нем с вами.