Редакция The Village устроила себе проверку на прочность — на месяц отказалась от разнообразных соблазнов, которым любой городской житель подвергается каждый день. В шляпе, в которой лежал наш приговор на ближайшие тридцать дней, были бумажки с надписями «отказ от секса и мастурбации», «отказ от мяса и рыбы», «отказ от алкоголя», «отказ от мата», «отказ от сериалов», «отказ от социальных сетей», «отказ от лишних трат», «отказ от сахара» и «отказ от иностранных продуктов». Саша Шевелева вытянула бумажку с запретом есть любые иностранные продукты.

Мой запрет — самый нечестный. Запрет на секс, сахар, сериалы, алкоголь, мясо — это, конечно, лишения, но не такие беспощадные и круглосуточные, как у меня. Мне теперь нельзя вообще ничего: ни чая, ни кофе, ни авокадо, ни корицы, ни вина, ни оливкового масла, ни ресторанов. Один патриотизм маленькими порциями с утра натощак.

Сразу вспомнились русские завтраки у Рылеева: графин очищенного русского вина и ржаной хлеб. Члены тайного общества ходят взад и вперёд с сигарами, закусывая пластовой капустой. Вот так теперь я и буду выглядеть. В общем, как писали Бестужевы, придётся «наложить печать русицизма на свою жизнь».