«Что вы делаете, ироды!»: Топонимист — о том, как присваивают названия улицам The Village поговорил с топонимистом Андреем Рыжковым о мосте Кадырова, улице Хармса и станции метро «Алма-Атинская»

Про Кадырова и Сахарова

— В комментарии «Новой газете» вы сказали, что вышли из состава топонимической комиссии, поскольку, цитирую, «наша профессиональная деятельность стала невозможной». Что это значит?

— Дело в том, что я был не просто членом топонимической комиссии, но и членом рабочей группы, состоящей из пяти человек. Она ведёт повседневную деятельность по обработке обращений, подготовке повестки заседаний — это так называемое бюро топонимической комиссии. В своей деятельности долгие годы — лет 30, практически с самого зарождения комиссии в современном формате — мои коллеги руководствовались принципами культурно-исторической привязки в широкой смысле. Эти основы были базовыми для практических решений. Например, на севере Петербурга есть чёткая культурная тематика, поэтому несколько лет назад там появился сквер Чингиза Айтматова. Хотя Айтматов, как и Кадыров, имел мало отношения к Петербургу. Но там рядом — улица Руставели, какая-то тематическая привязка есть. Впрочем, в основном старались соблюдать ещё и привязку по отношению к Петербургу. Вы же понимаете, что в Петербурге столько выдающихся личностей, что их хватит на все улицы до скончания времен. И ещё останется.

Наша точка зрения заключалась в том, что поскольку топонимика — очень важная часть городского культурного ландшафта, то и отношение к ней должно быть в культурном разрезе, а не в политическом. А противоположность этому — известный подход, который долгие годы культивировался в XX веке: топонимика — стенгазета с фотографиями героев, передовиков производства. И одинаковые стенды с этой стенгазетой могут стоять в любой точке нашей Родины. В любом городе или деревне вы могли видеть такой стенд: сначала — Киров, Дзержинский…

— Проспект Ленина.

— Обязательно. Потом Гагарин. Если название висит на каждом доме, оно всё время на глазах, — это наглядная агитация и пропаганда. И, к сожалению, эта пропаганда в глазах граждан полностью вытеснила культурную составляющую топонимики, которая, на мой взгляд, определяется ещё и разнообразием. Ценность названия состоит в том числе в его привязке к какой-то местной среде, культурным особенностям и реалиям. Пусть это название даже и не совсем уникальное — оно может быть ценным (допустим, «Невский проспект» — уникальное название, «Садовая улица» — шаблонное, как и «проспект Ленина», но у него есть контекст, история, привязка, поэтому оно представляет ценность).

Честно говоря, за 30 лет я помню только одно такое практическое решение (сходное с решением по мосту Кадырова. — Прим. ред.). 1996-й год, площадь Академика Сахарова (находится рядом со зданием Двенадцати коллегий, ныне СПбГУ. — Прим. ред.). Это было в чистом виде политическое решение и в чистом виде советская топонимическая традиция — но, конечно, с обратным знаком. Тогда комиссия не поддержала это решение. Но господин Собчак (до 16 июня 1996 года Анатолий Собчак был мэром Петербурга. — Прим. ред.) присвоил название своим распоряжением — он имел на это право, так как это тогда позволяла правовая база.