Все пользуются сайтом «Грамота.ру», но немногие знают, как он в действительности устроен. Между тем «Грамота.ру» — один из старейших и самых авторитетных проектов российского интернета, который существует с 2000 года.

Изначально сайт придумали в Министерстве печати как справочный ресурс в помощь безграмотным журналистам: там были размещены онлайн-словари, где можно было проверить ударение, правописание, произношение и значение слов, а затем заработала и справочная служба. Сегодня порталом пользуются более 100 тысяч человек в день — они задают до полутора тысяч вопросов в месяц. При этом «Грамота.ру» — это небольшая редакция, редакционный совет и множество электронных словарей, которые постоянно пополняются. В сложных случаях сотрудники обращаются к Владимиру Лопатину, председателю Орфографической комиссии Российской академии наук; Сергею Кузнецову, автору Большого толкового словаря русского языка; Флоренции Агеенко, специалисту в области произношения, много лет проработавшей на Центральном телевидении.

Корреспондент The Village поговорила с сотрудниками «Грамоты» о том, куда пропали слова «зыко» и «перепихулечки», в или на Украине и с какой буквы пишется «интернет».

что нового

Кардиолог Алексей Утин

о том, как победить пивной живот, накачать попу и спасти свою бабушку

 

Владимир Пахомов

главный редактор портала 
«Грамота.ру», 32 года

Окончил Государственную академию славянской культуры, защитил кандидатскую диссертацию в Институте русского языка имени В. В. Виноградова Российской академии наук по оформлению собственных наименований (кавычки, прописные буквы, небуквенные знаки).

Виктор Свинцов

главный консультант портала «Грамота.ру», 34 года

Окончил Государственную академию славянской культуры, защитил кандидатскую диссертацию в РГГУ по словарям трудностей и малой лексикографии. 

   

 

 

Об «ИКЕА» и Виллаш-Боаше

— Судя по тому, что проходные баллы по ЕГЭ по русскому языку опять пришлось снижать, грамотность всё время падает?

Виктор: Результата ЕГЭ недостаточно, чтобы судить о грамотности. Инструмент для проверки грамотности давно известен — это диктант. Поэтому об уровне грамотности лучше судить, например, по результатам ежегодного «Тотального диктанта», а не по ЕГЭ.

— У нас в редакции есть несколько вакансий, и я ещё не видела ни одного письма от соискателей, где не было бы орфографических ошибок.

Владимир: ЕГЭ — вообще неоднозначная штука. Тестовая система в некоторых случаях хороша, но грамотность — это не только знание правил правописания, это умение выбрать нужное слово и умение пользоваться словарями. В русском языке столько слов, что невозможно знать, как пишется и произносится каждое. А насчёт откликов на вакансии можно сказать вот что: сейчас всё делается в спешке. Остановиться и ещё раз внимательно перечитать написанный текст, вычитать его с карандашом — почти никто так уже не делает.

— Кто сейчас ваши посетители? Явно не только журналисты, как было задумано. 

 

 

Виктор: Первоначальная идея сайта сильно трансформировалась. Оказалось, что не только журналистам нужен такой ресурс. К нам пришли редакторы, делопроизводители, копирайтеры, рекламщики, пиарщики — люди, которые вдруг оказались в интернете и стали что-то писать. И плюс огромный процент школьников и студентов, поэтому летом количество посетителей уменьшается на треть. В конце мая и в июне появляется замечательная категория пользователей, которые задают вопрос, как склоняется фамилия, надо её склонять или нет. Это люди, которые оформляют дипломы и другие документы. А сейчас, в начале сентября, второй пик этих вопросов, когда дети идут в школу и подписывают тетради. Тетрадь кого? И фамилия в родительном падеже. И тут возникают конфликты, потому что у многих происходит первая встреча со специалистом по русскому языку, то есть с учителем. В семье всегда думали, что фамилия не склоняется, а ребёнок идёт первый раз в школу, и тут оказывается, что склоняется.

В семье всегда думали, что фамилия не склоняется, а ребёнок идёт первый раз в школу, и тут оказывается, что склоняется

 

— А «ИКЕА», например, склоняется или нет?

Виктор: Смотря как писать и произносить это слово. Если вы говорите о торговом названии, бренде и пишете «ИКЕА», то слово не склоняется (как, например, грузинская фамилия Гулиа). А если, говоря о магазине, вы произносите и пишете «Икея» (это ситуация разговорной речи), то надо склонять.

Владимир: Есть слова, которые пока не попали в словари русского языка: та же самая лихорадка Э́бола или Эбóла. Многие думают, что Эбола — это фамилия в родительном падеже, что это человек был такой — Эбол. На самом деле Эбола — это река, в окрестностях которой впервые был обнаружен этот вирус. Кстати, в английских источниках произносят «Эбóла», а у нас на телеканалах говорили «Э́бола». Правда, после того как мы ответили в «Справочном бюро», что в медицинских источниках всё-таки «Эбóла», я слышал на радио «Коммерсантъ» и на «России-24» «Эбóла».

— То есть вы чувствуете результат.

Владимир: Да. Когда пришёл в «Зенит» новый главный тренер, португалец Виллаш-Боаш, было непонятно, как склонять его двойную фамилию. То есть «тренером назначили Виллаш-Боаша» или «Виллаша-Боаша»? Естественно, ни в каком словаре вы этого не найдёте. Мы посмотрели, как склоняются русские и нерусские фамилии. У русских фамилий обычно склоняются обе части, если каждая из них может быть самостоятельной фамилией, — например: Петрова-Водкина, Мамина-Сибиряка, Римского-Корсакова. А вот если фамилия иноязычная, обычно склоняется только вторая часть. Поэтому по аналогии можно сказать, что первая часть фамилии Виллаш-Боаша тоже не склоняется. Мы опубликовали ответ, потом он разошёлся по соцсетям, его перепечатали «Спорт-Экспресс», клубный Twitter «Зенита», и как-то в СМИ это закрепилось.

Виктор: Есть такое мнение у пользователей: «Вы — „Справочное бюро“, дайте, наконец, решительно единственный и окончательный ответ!» Мы говорим: «Извините, но мы не устанавливаем норму». Если есть в словарях два варианта, например «броня» и «бронь», то мы не можем их игнорировать.

 

 

 

О кешбэке и траволаторе 

— Но вы же и есть те люди, которые решают, как правильно, особенно с новыми словами? Разве нет?

Виктор: Только в тех случаях, когда приходится действовать по аналогии или когда нет фиксации в словарях русского языка. Из последних примеров — «кешбэк»: нас спрашивали, как это слово правильно писать.

 

 

ВЛАДИМИР: В словаре этого нет, но в словаре есть «флешбэк», где в первой части пишется «е», а во второй «э». Поэтому мы можем смело рекомендовать «кешбэк», через «е» в первой части слова, хотя произносится «э» как в словах «бутерброд» или «партер». Конечно, со стороны это кажется нелогичным: почему первая буква «е», а вторая «э»? Глупость какая. Но здесь для каждой части слова своя аналогия. Есть флеш, кеш, треш, и есть хетчбэк, флешбэк (но хавбек, потому что это более старое заимствование).

ВИКТОР: Конечно, не всё есть в словарях. Например, оказалось, что слова «стейк» не было на портале. На это обратил внимание Артемий Лебедев: написал, что он ест стейк каждый день, а в словарях такого слова нет.

Артемий Лебедев написал, что он ест стейк каждый день, а в словарях такого слова нет

 

 

— Так таких примеров много: словари не поспевают за жизнью, это понятно.

Виктор: Присылайте нам примеры, это важно. Если есть общеупотребительные слова, которых нет в словарях, это, конечно, упущение лексикографии. Если их нет, это не значит, что они не появятся никогда, это значит, что можно нам написать, и эти слова появятся очень быстро. Тот же самый «траволатор» (подвижная лента в аэропорту) появился только в последнем издании «Русского орфографического словаря» в 2012 году, хотя слово это употребляется достаточно давно.

— А не должно пройти какое-то время, чтобы слово прижилось?

Виктор: Если его знают, значит, оно уже прижилось. Есть множество слов, которые все не обязаны знать, например, математические или физические термины. А названия бытовых предметов, о которых мы имеем представление, должны быть, иначе это словарный пробел.

 

 

 

О кофе и Украине

— Расскажите немного о людях, которые к вам приходят. Я иногда читаю вопросы к справочной службе, и есть ощущение, что люди сидят у вас безвылазно.

Владимир: Есть такие пользователи, которые просят сделать за них работу и просто ленятся заглянуть в словари.

— Вы собираете статистику, о чём больше всего спрашивают?

Виктор: Конечно, мы собираем самые интересные случаи в словарики. В разделе «Справка» есть ещё так называемые «Словари „Справки“»: это трудные вопросы и ответы, рассортированные в алфавитном порядке.

Владимир: Справочник по пунктуации, который тоже входит в число «Словарей „Справки“», мы доработали до печатного издания. То есть сначала это было электронное издание на «Грамоте.ру», сейчас уже есть печатное, которое называется «Трудные случаи русской пунктуации». 

— О чём сейчас больше всего спрашивают?

Виктор: Ответ на этот вопрос можно найти в нашем разделе «Горячие вопросы»: «согласно приказа» или «согласно приказу», «на Украине» или «в Украине», «в городе Москва» или «в городе Москве», «правда ли, что кофе теперь среднего рода?»

 

 

— Вот мы и подошли к главному вопросу современности: на Украине или в Украине?

Владимир: Литературная норма — «на Украине». Мы не пишем «в Украине» именно потому, что эта норма складывалась долго и уже сложилась. Чтобы переключиться на новую норму, нужны веские причины и долгое время.

— Интересно, а украинская служба языка как отвечает?

Владимир: У них «в Украине». Но это нормально, чем ближе друг к другу народы, чем больше у них языковых споров, об этом недавно в одном из интервью говорил Максим Кронгауз. До сих пор идут споры, как правильно писать: Таллин или Таллинн, Белоруссия, Беларусь или Белорусь, на Украине или в Украине, Молдавия или Молдова, Алма-Ата или Алматы, Чимкент или Шымкент. Но эти споры, в общем-то, ни о чём: традиция в языке очень сильна. Москва в европейских языках Moscow, Moskau, Moscou. Мы же ни к кому не пристаём: «Пишите Moskva!»

— Так, а что с кофе? Правда ли, что он теперь среднего рода?

Владимир: Правда, что среднего — в разговорной речи. Неправда, что теперь. Уже в словарях 70–80-х была такая помета: средний род слова «кофе» — допустимо в устной речи. И здесь сейчас ничего не изменилось.

 

 

 

О Президенте и президенте

— Получается, двойная норма?

Владимир: Мужской род — строгая литературная норма, средний род — допустимое разговорное употребление. И сейчас, и десять, двадцать, тридцать лет назад так было. Ещё часто спрашивают, с какой буквы пишется слово «президент».

— Как вы отвечаете на такой политический вопрос? «Президент», действительно, сейчас где ни попадя пишут с прописной.

 

 

ВЛАДИМИР: «Президент» с большой буквы — только в официальных документах, например «указ Президента Российской Федерации». В газетной заметке — «президент подписал указ» — нет никаких оснований поднимать букву «п». Если же речь идёт о президенте какой-то компании, то такой президент — только с маленькой буквы.

— А всякие департаменты и министерства?

ВИКТОР: Есть официальные справочники по оформлению различных названий департаментов. Там правило очень простое: если у вас есть это название в документе, надо писать так, как написано в этом документе, потому что это к орфографии не имеет никакого отношения, это вопрос документооборота — например, «Государственная Дума», а в публицистике вы руководствуетесь правилами написания и здравым смыслом. Ещё можно руководствоваться словарём, который так и называется, «Прописная или строчная?».

Если у вас
есть это название в документе, надо писать так, как написано в этом документе, потому что это к орфографии
не имеет никакого отношения

 

— А Департамент культуры?

Владимир: С большой буквы первое слово официального названия. Это —орфографическое правило.

— А вуз?

Владимир: Это аббревиатура, которая давно перестала восприниматься как аббревиатура, она пишется маленькими буквами.

Виктор: Слово вуз — это исключение, как и загс (хотя загс ещё может писаться большими), а все остальные аббревиатуры пишутся прописными буквами.

Владимир: Интересно, что много вопросов к нам формулируется следующим образом: «А правда ли, что теперь?» Например: «А правда ли, что „вуз“ теперь пишется маленькими буквами? Всегда писался прописными». На это мы отвечаем: «Что значит теперь»? Вот «Справочник орфографии и пунктуации для работников печати», 1952 год. Для аббревиатуры «вуз» уже тогда сделано исключение. Поэтому когда нам пишут: «Со школьной скамьи помню, что писали по-другому», — нередко приходится отвечать, что такое со школьной скамьи вы помнить не можете, уже тогда это было не так.

— Когда я пишу письма незнакомым людям, мне очень сложно писать «Вы» с прописной, хотя я знаю правила. Но это выглядит как-то вычурно. Можно я буду с маленькой?

Виктор: Можно. Обращение на «вы» само по себе признак уважения. Если вы хотите подчеркнуть это уважение, вы можете поднять букву «в». Если вы напишете «вы» с маленькой буквы, это не значит, что вы не уважаете человека.

 

 

 

О том, когда русский язык наконец погибнет

— Люди часто чувствуют себя неуверенными в своём родном языке, очень переживают. Им кажется, что язык портится, основы рушатся, нормы размываются. Это так?

Владимир: Эти разговоры и ощущения были всегда. Я в таких случаях вспоминаю книгу Корнея Ивановича Чуковского «Живой как жизнь», где он начинает с рассказа о том, что каждому поколению кажется, будто младшее поколение разрушает язык. Когда нам с вами будет лет 50–60, мы тоже будем считать, что молодёжь чёрт знает что делает с русским языком, а в наше время всё было прекрасно. На самом деле, это стандартные страшилки по поводу того, что русский язык скоро погибнет, а раньше было лучше. Притом что, когда было это «раньше», никто не ответит. «Раньше» — это в брежневскую эпоху? Во времена Пушкина? При Петре I?

 

 

Виктор: Как правило, говорят «раньше, в советское время», когда были журналы и газеты, которые публиковались без ошибок, что якобы за каждую опечатку корректор мог поплатиться головой. В действительности, если вы полистаете журналы тех лет, вы и в них найдёте ошибки и опечатки. И вот ещё что. В 1956 году, когда вышел свод правил русской орфографии, эта была тоненькая книжка с небольшим словарём. Сейчас свод правил — это толстая книга (почти 500 страниц), и к ней прилагается словарь на 200 тысяч слов (это ещё около тысячи страниц мелким шрифтом в четыре колонки). То есть знать правила в 1956 году — это знать объём, который в разы меньше сегодняшнего. Тут точно так же, как с дорожным движением: когда автомобилей было мало, было мало дорожных знаков. В начале XX века правила дорожного движения были короче. То же самое с орфографией: не было многих тех проблем с прописными и строчными буквами, с кавычками, со слитным и раздельным написанием, с которыми мы сталкиваемся сейчас. Во многом это было попросту не регламентировано. Не было и такого количества заимствований, не вошедших в словари. Поэтому сегодня писать грамотно труднее, чем в 1956 году. Попробуйте написать грамотно кириллицей название автомобиля Volkswagen Polo sedan. В трёх словах — столько вопросов: кавычки, прописные и строчные буквы, дефисы (если нужны).

 

 

 

О «надеть» и «одеть» 

— Мне кажется, что всё-таки нормы размываются. Я не встречала ни одну воспитательницу в детском саду, которая знает, чем отличаются слова «надеть» и «одеть». Мне кажется, через какое-то время слово «одеть», например, вытеснит слово «надеть».

Владимир: Сейчас это по-прежнему расценивается как ошибка, и разница проводится достаточно чётко: можно надеть шапку, но нельзя одеть шапку, но что будет через несколько десятилетий, сказать сложно. Язык так и развивается: то, что одному поколению казалось ошибкой, через несколько поколений может стать нормой. Мой любимый пример — слово «поезд» во множественном числе: сейчас — «поездá», а раньше было «пóезды». В справочнике начала XX века можно было прочитать, что «поездá» — неграмотное употребление вместо грамотного «пóезды».

— Опять же, глаголы «выходить замуж» и «жениться»: очень часто люди не могут вспомнить, как это правильно назвать. Я думаю, тут ещё влияние английского языка, где одно слово.

Владимир: Ещё путают «одолжить» и «занять». «Займи мне пятьсот рублей».

ВИКТОР: Дело не в безграмотности, а в том, что есть объективно трудные вещи. Всегда сложно в голове держать пару слов для одного и того же явления. То же самое со словами «эмигрант — иммигрант», «анклав — эксклав». Такие же трудности с разными названиями родственников. Кто сейчас вспомнит, кто такой «стрый» и чем он отличается от «вуя» и «великого стрыя»? Есть просто «дядя». «Кум» — популярное слово начала XX века — сейчас практически не употребляют, потому что уже не помнят его значения. Всё это происходит не потому, что мы такие глупые и ничего не знаем. Мы эти названия не употребляем, поэтому не держим в голове. Это всё равно что удивляться тому, что у непьющего человека нет дома запасов алкоголя. Но он всегда может сходить в магазин, а мы можем заглянуть в словарь.

ВЛАДИМИР: Язык меняется, когда меняются мир и общество, когда мир меняется. Почему раньше это всё в голове держалось? Потому что люди жили огромными семьями в одном доме.

 

 

— Кроме использования варваризмов и уменьшения количества названий родственников, что сейчас происходит нового с языком? Как он меняется?

ВИКТОР: Письменная речь возрождается, потому что, как мы видим, писать мы стали гораздо больше.

— Как язык изменился за те 14 лет, что существует «Грамота.ру»?

ВИКТОР: Для языка 10–15 лет — это секунда. Когда языковеды говорят об истории русского языка, они мыслят столетиями, например: это берестяная грамота середины XIV века. Есть, конечно, слова-маркеры, как слово «селфи», которое перекочевало в русский. Почему оно прижилось? Потому что явление есть, а слова нет: у «самострела» совсем другое значение, а «автопортрет» — слишком громоздко.

«Себяшечка» — вполне хорошее слово, только оно появилась гораздо позже «селфи»,
поэтому в конкуренции
у «себяшечки» практически нет шансов

 

— В соцсети «ВКонтакте» пишут «себяшечка».

Виктор: «Себяшечка» — вполне хорошее слово, только оно появилась гораздо позже «селфи», поэтому в конкуренции у «себяшечки» практически нет шансов.

Владимир: В общем, за последние десять лет вспых и погас язык «падонков», вспых и почти уже погас «мамский» язык («мимимишечки», «овуляшки», «покакулечки» всякие, «перепихулечки»).

Виктор: В языке постоянно идёт процесс освоения заимствованных слов. Новые слова обживаются, пускают корни в русском языке, обзаводятся родственниками. Например, слово «блог» стало родоначальником большой семьи, в которую вошли не только иностранные «блогинг» и «блогер», но и «блогерша», «блогосфера», «бложик».

— Кстати, а «интернет» пишется с большой буквы или с маленькой?

Владимир: При самостоятельном употреблении — «доступ к интернету / Интернету» — можно и с большой, и с маленькой. До недавнего времени разрешалось только с большой («доступ к Интернету»), сейчас появился вариант с маленькой. Если же это первая часть сложных слов («интернет-сайт»), тогда только с маленькой.

— Последние новые слова, которые меня вводят в ступор: «нежданчик» и «варик». Зачем это всё?

Владимир: Это появляется и исчезает, забывается сразу же.

Виктор: Если вы людей постарше поспрашиваете, у них в школах и институтах это языковое творчество тоже фонтанировало.

Владимир: Вы в детском саду какое слово говорили для обозначения «очень здорово»? Круто или прикольно?

— В школе было скорее «круто».

Владимир: А слово «зыко» вам знакомо?

— Да, но это какое-то дворовое.

Владимир: У нас в 80-е годы в детском саду, в школе в Москве было только «зыко» и «зыковски». Причём младшее поколение его уже не знает.

 

 

 

О граммар-наци и ёфикаторах 

Виктор: У нас ещё есть такие постоянные посетители (в хорошем смысле слова зануды), которые и так знают, как правильно, но им важно понять, почему.

Владимир: Ещё к нам приходят люди, которые просто хотят выговориться, поделиться наболевшим: «Я считаю, что с русским языком происходят ужасные вещи: он портится, гибнет, его убивают, уничтожают и так далее». Мы их стараемся успокоить.

— А как вы относитесь к граммар-наци?

Виктор: Мы к ним не относимся. Вообще, к этому явлению относимся негативно.

 

 

— Почему?

Виктор: Во-первых, нам не нравится это название, мы считаем, что нацистская символика в любом случае недопустима. А во-вторых, грамотность, как мы уже сказали, далеко не исчерпывается правописанием. Нельзя воспринимать грамотность как свод орфографических запретов. Это гораздо более тонкое явление.

О чём с тобой можно говорить, если ты не знаешь, как ставится двоеточие в бессоюзном сложном предложении?

 

Владимир: Действительно, даже если название «граммар-наци» шуточное, они уже слишком заигрались с нацистской символикой. Кроме того, нельзя агрессивно насаждать грамотность путём выкорчёвывания ошибок, публичной порки за безграмотность и насильственного принуждения к правильному письму. Единственный путь, который возможен, на наш взгляд, — помогать, советовать, не показывать пальцем и ни в коем случае не отбивать интерес к русскому языку. Тот факт, что грамотность становится булыжником в руках тех, у кого нет другого аргумента в споре, свидетельствует не о высокой грамотности указывающих на ошибки, а о низкой культуре спора. До «Грамоты.ру» были форумы, сообщества типа «Пишу правильно»: кто-то делает ошибку, его за это бьют по голове и потом ещё словарём сверху. Ну и добивают ещё какой-нибудь ссылкой на Розенталя.

Владимир: Это контрольный в голову.

— Это правда: «Ах ты, значит, патриот? Да посмотри, как ты пишешь!»

Владимир: О чём с тобой можно говорить, если ты даже не знаешь, как ставится двоеточие в бессоюзном сложном предложении?

 


 

Виктор: У нас подход принципиально другой: мы считаем, что единственное, что можно сделать, — открыть книжки и помочь человеку найти нужную информацию.

— Как это происходит? Почему упрёк в неграмотности становится последним аргументом в споре?

Виктор: Упрекнуть в неграмотности — это фактически нанести личное оскорбление. Но у неграмотности разные причины: есть люди, которым не довелось получить хорошее образование, есть люди (дислектики и дисграфики), которым трудно даётся именно письмо. Есть дети, которые в школе болели, переходили из класса в класс, учились каждый раз по новым учебникам. Многие люди, которые считают себя грамотными, на самом деле лишь используют те слова, которые хорошо знают, гуляют по протоптанным дорожкам, не углубляясь в языковые дебри. Если они будут писать диктант с большим количеством иностранных слов, слов-исключений и слов-капканов, со сложными синтаксическими конструкциями, то, скорее всего, они допустят множество ошибок. Это не говорит о том, что люди безграмотные. Это говорит о том, что есть такие периферийные области языка, в которых человек чувствует себя как на луне. Если спросить корректора, грамотный он человек или нет, корректор сильно задумается. Люди с наиболее развитым языковым чувством — это, как правило, люди, которые чаще других задают себе вопросы и ищут ответы.

— Бывает вообще врождённая грамотность?

Виктор: Бывает, но это не совсем грамотность. Это способность запоминать написание слов и аналитически мыслить. Во-первых, без образования не будет врождённой грамотности. Во-вторых, так называемая врождённая грамотность позволяет ориентироваться в очень ограниченном количестве слов и текстов.

— А вы за букву «ё» или против?

Виктор: Мы за все буквы алфавита.

Владимир: Мы за соблюдение правил. Ёфикаторы (так сами себя называют люди, которые выступают за последовательное употребление буквы «ё») наделали много шуму. Это довольно агрессивное движение. Всех, кто пишет слово «ёжик» без двух точек, они обвиняют в пренебрежении к родному языку и безграмотности. К этим ёфикаторам у нас тоже отношение негативное. Мы против той абсурдной ситуации, когда человека, который пишет по правилам, обвиняют в безграмотности. «Ё» по действующим правилам пишется в строго определённых случаях: когда нужно предупредить неверное понимание слова (все — всё, совершенный — совершённый), в собственных именах, географических названиях и в книгах для тех, кто начинает читать (дети и иностранцы), в словарях и энциклопедиях.

Виктор: Ставить везде букву «ё» — это то же самое, что везде ставить знак ударения.

 

 

 

О Строгине и Бородине

— Почему людям так сложно привыкнуть к склонению городов и сёл — в Одинцове, в Голицыне?

Владимир: Отвыкли за то время, когда перестали склонять. Одно время сильно распространилось несклонение, а сейчас наблюдается возвращение к литературной норме.

Виктор: В годы Великой Отечественной распространилось так называемое техническое несклонение, потому что в некоторых текстах склонять топоним просто неудобно — например, это военные сводки, в которых нужно писать в начальной форме, чтобы не путать с косвенной. Пушкино и Пушкин в предложном падеже звучит одинаково — в Пушкине, поэтому писали начальную форму — в Пушкино. Несклонение наблюдалось в речи топографов. А потом из технических текстов оно перекочевало в живую речь.

 

 

— У нас на The Village нет ни одной статьи про жизнь в Строгине или Выхине, под которой не было бы комментария «сколько можно портить русский наш язык!».

ВЛАДИМИР: Нет, пожалуй, ни одной радиостанции, ведущие которой не жаловались бы, что слушатели обрывают телефоны: «Как вы могли сказать „в Алтуфьеве, из Останкина“? Это всё равно что говорить „в пальте“!». То есть некоторые носители языка вообще не чувствуют разницы между славянскими названиями и иностранными несклоняемыми словами.

Может быть, он бы написал в службу русского языка: «Закройте газету
The Village, потому что они не знают, как написать „в Строгино“»

 

Виктор: Хотя в школе учат строки Лермонтова про «день Бородина».

Владимир: И наверняка многие помнят фильм «Дело было в Пенькове». Просто отвыкли от склонения этих названий и воспринимают формы «в Строгине», «из Бутова» как новояз и безграмотность, хотя это академический литературный вариант.

Владимир: И вот ещё одна характерная для нашего времени особенность: любой человек имеет возможность сделать любой свой текст публичным с помощью интернета. Раньше такого не было. А теперь вам любой может написать комментарий: «Вы — безграмотные, вы пишете „в Строгине“ вместо „в Строгино“». Раньше у человека не было бы такой возможности, и он, скорее всего, позвонил бы в справочную службу русского языка.

Виктор: Скорее, написал бы письмо в редакцию, но это надо потрудиться, купить марки, конверт, заклеить его и отправить.

Владимир: Может быть, он бы написал в службу русского языка: «Закройте газету The Village, потому что они не знают, как написать „в Строгино“». И может быть, тогда бы Сергей Иванович Ожегов написал бы ответ: «Уважаемый товарищ такой-то! Склонение слова „Строгино“ отвечает нормам литературного языка». И на этом бы всё закончилось.