Кремлёвский пул — это журналисты федеральных российских СМИ и основных зарубежных информационных агентств, аккредитованные в пресс-службе Кремля для освещения работы президента и премьера страны. The Village попросил одного из журналистов пула на условиях анонимности рассказать, чем живёт президент, что за люди работают в его администрации и как чиновники восприняли свадьбу пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова. 

Как попадают в президентский пул

В стандартную президентскую поездку едут где-то 25–30 человек. Это и есть основной пул: шестеро от российских информагентств (РИА «Новости», ТАСС, «Интерфакс»), два иностранных агентства (Reuters и Bloomberg), газеты («Коммерсантъ», «Ведомости», «Известия», «Московский комсомолец», «Комсомольская правда»), телевидение, интернет-СМИ («Лента.ру», «Газета.ру», Lifenews), радио («Маяк» и «Голос России»). В некоторые поездки ездят AP и AFP, в последнее время стало ездить китайское агентство «Синьхуа». По какому принципу они отбираются, я не могу сказать: мне кажется, по принципу международной значимости. Плюс постоянно — личная камера премьер-министра или президента. У них есть свой личный видеооператор и личный фотограф. Их материалы мы и видим на сайте Кремля или правительства.

Люди сюда попадают в большинстве своём опытные. Как правило, из отделов политики информагентств и газет. В пуле также могут появиться и те, кто когда-то работал в судебном пуле или с министерством обороны, а потом как-то вслед за министром переместился дальше. Сама я сперва работала в премьерском пуле, а потом уже перешла в президентский, совсем чуть-чуть даже успела застать премьера Зубкова. Люди часто меняются — кто-то уходит на повышение, кто-то уезжает, кто-то просто говорит: «Всё, заканчиваю, хватит», — потому что работа стрессовая. Какой-то специальной доплаты за работу в пуле, «за близость к телу», не существует. Но всегда есть командировочные, которые не успеваешь тратить, потому что времени в поездках нет.

Пресс-служба в целом определяет лимит аккредитованных журналистов. Но каждое СМИ само определяет, сколько всего должно быть аккредитовано человек. В агентствах, как правило, это группа из пяти-семи человек. Они все аккредитованы в кремлёвском пуле, но на мероприятия ходит один или два, в газетах от трёх до пяти человек. (Как правило, в агентствах одна и та же группа обслуживает и президента, и премьер-министра.) Очень тяжело работать, если ты один: мероприятия каждый день, зачастую в день по несколько мероприятий. Президент не будет ждать, пока ты приедешь из Кремля в его резиденцию в Ново-Огарёве. Он-то это делает быстро, а журналистам такие средства доставки тушки из точки А в точку Б просто недоступны.

Бывает, что все корреспонденты, которые аккредитованы, в день заняты на разных мероприятиях. В пуле премьер-министра правила приблизительно такие же, как в президентском, но там чуть-чуть больше воли. Вообще, работа в правительственном пуле стала значительно жёстче, когда Владимир Владимирович стал премьер-министром. С ним из Кремля пришли сотрудники, которые внедрили «президентский» тип работы. С Медведевым-премьером сейчас работают так же — по-кремлёвски.

От американского пула наш отличается тем, что здесь люди в среднем моложе. Мне, например, не встречались в американском пуле журналисты младше 30 лет. Фундаментальное же отличие в том, что американские редакции оплачивают большую часть поездки, включая фрахт чартера в случае необходимости. Это, как правило, комфортнее, и можно требовать определённый сервис за свои же деньги. Российские редакции оплачивают аренду автобуса, если необходимо, командировочные и гостиницы. Все перелёты совершаются специальным лётным отрядом «Россия» вместе с делегацией.

Я не знаю, как точно проходит сама аккредитация. Заявки собирает пресс-служба президента и дальше передаёт данные в ФСО, которые проверяют людей по своим каналам. Был известный случай, когда журналиста Андрея Козенко (специальный корреспондент интернет-издания Meduza. — Прим. ред.) не аккредитовали за то, что пару раз его забирали в милицию на митинге. То есть журналист должен быть чистым, не привлекаться. Политические взгляды не проверяют. Читают ли твой Facebook? Тут, скорее, уже когда работаешь, начинаются личные отношения. Ведь президентский пул — это очень сложный, но единый организм, состоящий из журналистов и пресс-службы. И многое зависит от личных отношений с пресс-службой. Вливать масло в огонь через тот же Facebook просто ни к чему.

В пуле есть шутка, что Владимир Владимирович никогда не опаздывает, потому что, когда он приходит, всё сразу начинается 

О легендах и подставах

Поскольку пул проводит друг с другом огромное количество времени, в нём возникают конфликты, складываются симпатии, возникают и распадаются союзы, бывали и свадьбы. Агентства можно охарактеризовать скорее как заклятых друзей. Поскольку у информагентств существует обязанность, помимо основного лица, отслеживать всех сопровождающих, подбегать с диктофоном на короткие вопросы, приходится отслеживать коллег, чтобы, пока ты куришь, ешь или зазевался, они не отжали какого-нибудь спикера. Поэтому агентства всегда ходят отдельной группой. Конечно, все дружат со всеми, но здесь это вынужденная дружба.

Телевидение, как правило, тоже тусуется самостоятельно. У них свои задачи: они работают в своём графике, как правило, дописывают стэндапы, озвучки и так далее, когда основной пул уже уехал куда-нибудь гулять или упал мордой в подушку. Бывают, конечно, и срывы, и подставы. С этим по первости сталкиваются новички: достав эксклюзив не самым честным способом, внезапно ты понимаешь, что завтра или послезавтра тебе об этом вспомнят и отожмут тебя от какого-нибудь другого эксклюзива. То есть проще не начинать.

Одни и те же люди могут ездить годами, есть свои легенды. Например, Вячеслав Константинович Терехов, один из основателей агентства «Интерфакс», который ещё с Брежневым работал. Он — патриарх нашего кремлёвского пула. Ему уже за 70, и он потрясающий. Он везде летает, по три часа ждёт со всеми и не жалуется. Андрей Колесников (специальный корреспондент ИД «Коммерсантъ». — Прим. ред.) вообще изобретатель вот этого жанра репортажа (очерки и заметки о Владимире Путине. — Прим. ред.), придумал этот ироничный в определённой степени стиль. Он в нём расцвёл, дотронулся до солнца и, думаю, в нём умер, потому что невозможно десять лет писать одно и то же. А политические взгляды оценивать — мне всё равно, это такая интимная вещь, как религия.

 

О вечных опозданиях и ожиданиях 

Самое сложное — научиться ждать, потому что ты ждёшь всегда. Сначала ты ждёшь начала мероприятия. После мероприятия, если оно не в Москве, а где-то на выезде, ты начинаешь ждать, пока фотографы перегонят отснятый материал. Потом какие-нибудь агентства додиктуются, какому-нибудь телевидению надо доснять, какой-нибудь газете нужно дописать.

Путин действительно опаздывает. В пуле есть шутка, что Владимир Владимирович никогда не опаздывает, потому что, когда он приходит, всё сразу начинается. Объяснение всегда одно — «важные государственные дела». Кстати, к папе римскому он опоздал, потому что его задержал премьер Италии в Милане. Это реальная причина.

Самое долгое ожидание — когда он ещё был премьер-министром и мы ждали в Мурманске три дня. Тогда случилось известное извержение вулкана Эйяфьятлаёкудль в Исландии, и он из-за пепла не мог до нас долететь.

Приближение Путина, кстати, — это совершенно особое ощущение. Оно чувствуется всегда. Где-то за полчаса до его появления воздух сгущается. То есть все стоят на своих местах. Включается режим: если до этого можно относительно свободно передвигаться по площадке, ходить курить, громко смеяться или что-то ещё, то вот здесь возникает напряжение: «Сейчас оно начнётся». И оно начинается. Это ни с чем нельзя спутать. 

 

 

 

О пресс-службе, протоколе и ФСО 

Отношения президентской пресс-службы с журналистами разные: всё зависит от сотрудника. Есть те, которые их строят. Были даже такие, которые самоутверждались таким образом. Но они, как правило, долго не задерживаются. Среди сотрудников пресс-службы президента, кстати, много женщин. Есть известная байка, как однажды Путин посещал подводную лодку. Он начал спускаться в отсек, за ним последовала охрана и пресс-служба, среди которой была женщина. Суеверные военные начали протестовать, на что она им ответила, что она «не женщина, а сотрудник пресс-службы».

Журналисты пула летают авиапарком специального лётного отряда России из Внуково-2. Это правительственный аэропорт. Раньше это были 154-е, 96-е, 214-е, 204-е (российские модели самолётов ОКБ Туполева и КБ Ильюшина. — Прим. ред.). Сейчас 154-е тушки списали. У Лаврова тоже есть «свой» самолёт, у Медведева тоже, естественно, свой. Пул МЧС летает бортами МЧС из Раменского, журналисты, работающие с Минобороны из Чкаловского — бортами военного ведомства. «Свои» борты СЛО «Россия» есть и у Нарышкина с Матвиенко, у которых тоже есть свои пулы журналистов.

Путина возит личный самолёт. Их несколько. Они более комфортабельные, там установлена вся необходимая спецсвязь. Журналисты, охрана, пресс-служба, протокол летят вперёд, потому что они должны быть на местах к началу мероприятия. Они выезжают с определённым зазором, чтобы, когда он приехал, началась программа и всё было готово.

Служба протокола президента — это люди, которые обеспечивают мероприятия. Они вместе с безопасностью отвечают за сценарий, чтобы всё прошло так, как там написано, чтобы все неожиданности были предусмотрены. Маршрут же расписывается практически по минутам. Плюс, если это выездное мероприятие, бывают определённые ограничения по вылету из того или иного аэропорта. Чтобы всё прошло как по маслу — это всё работа протокола и безопасности.

Конечно, определённые отношения приходится выстраивать и с ФСО. Их много, и они разные. Внутри ФСО есть различные отделения, которые выполняют разные задачи. Есть те, кто охраняет непосредственно первое лицо. Это — служба безопасности президента. Встречаются очень человечные, очень адекватные сотрудники безопасности. К сожалению, нечасто. Бывают те, которые откровенно мешают без всяких видимых на то причин. Могут и толкнуть, и прижать, что, конечно, их не красит ни разу. У каждой девушки, работавшей в кремлёвском пуле, обязательно есть своя история конфликта, иногда с рукоприкладством, с сотрудниками ФСО. Впрочем, позитивных историй значительно больше.

К президенту, на самом деле, рваться не нужно. А вот, например, к министрам, которые вокруг него, — обязательно. Особый интерес для журналистов представляют, например, министры экономики, энергетики, финансов. Окологосударственные бизнесмены Игорь Сечин или Алексей Миллер: то, что они говорят, — это новости, которые двигают рынки и приносят деньги. Зачастую те или иные бизнесмены или олигархи значительно интереснее в информационной повестке, чем очередное совещание с президентом по газификации Волгоградской области.

 

 

Об «укатайках» и душе за 150 долларов 

Отдельное «развлечение» для пула — бег к самолёту для того, чтобы успеть занять удобное место. От того, успел ты или не успел, зависит уровень комфорта во время всего полёта. Одно дело, если ты летишь в Санкт-Петербург, — это фигня. А если ты летишь, извините, во Владивосток — это уже очень важно.

В среднем, если ты работаешь в пуле, у тебя получается по одной командировке в неделю. Если людей мало, бывает и по две поездки в неделю. Есть поездки, которые длятся неделю, их называют укатайками. Чем жёстче укатайка, тем привлекательнее, потому что это шанс побывать в таких местах, в которые ты никогда в жизни сам не доедешь. Например, кто из москвичей был в Тикси?

Когда Путин ещё был премьером, он ездил из Читы в Хабаровск на жёлтой «Ладе-Калине». Говорят, это незабываемое впечатление, когда ты за ним едешь по тому же маршруту, только не на «Ладе-Калине», а на микроавтобусе, ночуешь в полях.

Как-то была поездка в Магадан одним днём, которая длилась ровно 24 часа. В ту временную точку, из которой мы вылетели, мы обратно и вошли: до Магадана лететь 8 часов, 8 часов разница с Магаданом, 8 часов мы провели в Магадане и 8 часов мы летели обратно.

Была поездка Владивосток — Нижний Тагил, которая вообще планировалась двумя днями, но на самом деле это был один длинный день. Мы улетели во Владивосток, там, конечно, всё затянулось, в итоге мы приехали в Екатеринбург и спали вместо отведённых по сценарию шести часов два часа. Бывает, что ночёвки проходят в самолётах. Есть, например, такая опция, как заехать в гостиницу принять душ. И ты понимаешь, что, оплачивая номер в гостинице, платишь 150 долларов за душ, — такое тоже бывало.

То, что перед приездом Путина в городах кладут новый асфальт, — всё правда, поэтому иногда кажется, лучше бы почаще ездил. Хотя бывают и откровенные перегибы — например, власти Уфы закатали газоны в асфальт и закрыли дома непонятными растяжками.

Когда путешествуешь с президентом, понимаешь, что никогда в жизни не доедешь из Москвы до какого-нибудь дальнего региона, потому что дешевле слетать в Аргентину, чем на родную Камчатку, хотя на Камчатке в сто раз круче. Поэтому особой популярностью пользуются полёты в Красноярский край, на Камчатку, в Магаданскую или Архангельскую область.

Всё это звучит так романтично и здорово, но основные качества, которыми должен обладать журналист в пуле, — это выносливость, «слабоумие и отвага» и, конечно, смекалка. Физически непросто ждать и понимать, как у тебя рушатся планы, непросто вообще не строить планов. Потому что проходное мероприятие, которое начинается, допустим, по графику в два часа дня и должно длиться час, не обязательно закончится в три или в четыре, и не факт, что оно будет одно. Поэтому первое правило — никогда ничего не планируй: никогда не покупай билеты в театр, если ты идёшь на мероприятие. Вот по закону подлости обязательно эти билеты сгорят.

Но на это реально подсаживаешься. Журналисты, которые на чём-то специализируются, в принципе, каждый день пишут более или менее об одном и том же. Здесь у тебя каждый день новая повестка: сегодня — про вертолёты, завтра — про сельское хозяйство, а послезавтра — премьера балета в Мариинке. Завтрак в Париже, ужин в Милане, утро в какой-нибудь тьмутаракани — всё это про пул.

 

О Пескове и его свадьбе 

Президента всегда сопровождает его пресс-секретарь Дмитрий Сергеевич Песков. За исключением тех редких периодов, когда он берёт отпуск. Одному богу известно, как он выдерживает все эти нагрузки.

Песков каждый день даёт брифинг российским журналистам. Пусть в режиме конференц-кола, но это каждый день. То есть, на самом деле, это не так легко, как кажется. Это действительно очень сложная история на выносливость.

Честно говоря, я в шоке от его свадьбы, переросшей в День ВДВ. До Украины и до истории со свадьбой Песков казался одним из наиболее адекватных чиновников, которые работают так высоко. До него всегда можно было дозвониться (иногда он даже отвечал на СМС) и взять комментарий, можно было решить вопрос. Песков казался достаточно интеллигентным, с хорошим чувством юмора — в общем, нормальным. Опять же, нам же не детей вместе крестить, а работать. Работать с ним было комфортно.

Первый звоночек прозвенел, когда журнал Tatler опубликовал большое интервью с его бывшей женой, которая рассказывала, как она живёт в Париже и хочет возрождать традиции русских салонов. Это выглядело странным и непонятным — неужели он не понимал, какой эта история вызовет резонанс в обществе.

История со свадьбой перевернула впечатление об этом человеке полностью. И дело не только в истории с часами, — которая, на самом деле, провал для хорошего пресс-секретаря и пиарщика, — сколько в том, что никто даже не попытался скрыть масштабов и помпезности мероприятия. Просто какое-то «Горько-3» получилось.

Многие мои знакомые чиновники были откровенно шокированы размахом мероприятия и, мягко говоря, неприятно поражены. Тем более что именно Песков ранее говорил о том, что некоторым чиновникам следует быть поскромнее.

Недавно свадьба была и у Кожина, бывшего управляющего делами президента, ныне помощника по военно-техническому сотрудничеству. Но, по сравнению со свадьбой Пескова, это были просто шашлыки с друзьями. Я думаю, что она праздновалась с неменьшим размахом, просто гости и организаторы больше заботились о конспирации. Всем хочется жить богато, тем более чиновникам. Другой вопрос, что в демократическом обществе доходы госчиновников строго подконтрольны и весьма прозрачны. В нашем же контроль тоже есть. Я не сомневаюсь, что антикоррупционное управление Олега Плохого (имеется в виду начальник управления президента РФ по вопросам противодействия коррупции. — Прим. ред.) всё про всех знает. Но команды делиться этими сведениями пока нет. 

До Украины и до истории со свадьбой Песков казался одним из наиболее адекватных чиновников, которые работают так высоко  

О жизни президента 

Как говорится, according to Putin — то, что он сам про себя рассказывает — каждый день президент работает допоздна. Встаёт, плавает в бассейне и едет на работу. Путин точно работает шесть дней в неделю. По тем же субботам и иногда по воскресеньям идёт такая не совсем публичная работа, но я точно знаю от источников по разным министерствам и ведомствам, что их начальники готовятся к тому, что они работают и в субботу, и в воскресенье, и, если надо, то допоздна.

Конечно, я была в Ново-Огарёве не раз. Как в «Горках» у Медведева, там несколько домов: в одном работают, в другом — живут. В самом доме, где живёт Путин, мы не бываем. Мы бываем в его рабочем доме. Там есть рабочий кабинет, каминный зал для переговоров с иностранными делегациями, большой зал, где проходят встречи с правительством или какие-то более многочисленные мероприятия, кухня, бильярдная. Там стоит большой русский бильярд, в который играют журналисты и пресс-служба.

Кейтерингом в Кремле и на приёмах заведует управление делами президента, у которого контракт с петербургским предпринимателем Евгением Пригожиным и его фирмой «Конкорд». В том числе Пригожину приписывают ольгинскую ферму троллей. Некоторое время назад хакеры из «Анонимного интернационала» публиковали выдержки из почты Пригожина, в которой содержалось не только меню банкетов для высокопоставленных особ, но и отчёты о том, что обсуждали на встречах. Из выложенной переписки видно, что это рефлексирующий персонаж, желающий влиять на ситуацию.

Если у Путина срочный телефонный разговор, он прерывает мероприятие и выходит в помещения, нам недоступные. Лидеры государств связываются по спецсвязи, к ней же подключены соответствующие переводчики, если требуется их помощь. По правилам протокола лидера страны переводит его собственный переводчик. Например, в переговорах с Вьетнамом Путина будет переводить россиянин-вьетнамист, а президента Вьетнама — вьетнамец-русист. И никак иначе.

У Путина действительно нет мобильного телефона, нет аккаунта в соцсетях: у него нет ни «ВКонтакте», ни Twitter, ни вражеского Facebook, ни даже «ЖЖ». Я думаю, что на интернет у него просто не хватает времени. Но у него есть куча дайджестов и аналитической информации, которые ему готовят управления, ФСБ и пресс-служба. Каждый день, а иногда и несколько раз в день, ему готовят дайджесты основных СМИ. Для этого они пользуются разными источниками, в том числе и «Медиалогией». Я не уверена, что в дайджесты Путину попадают какие-нибудь соцсети, но то, что они мониторятся, как бы медицинский факт.

Некоторые зарубежные СМИ переводятся, немецкие и английские он читает сам. Путин вообще здорово английский подтянул: он где-то находил время, чтобы заниматься с учителем английского. Ещё я знаю, что он действительно по ночам учился играть в хоккей.

Президент точно любит классическое искусство: балет, оперу, классическую музыку. В путешествие на «Ладе-Калине», когда он ещё был премьером, он брал с собой в том числе диски Лепса. Имиджем Путина, я думаю, занимается Песков. Кто ему подбирает галстуки, я не знаю. Может быть, сам. Визажисты, я думаю, точно есть. Вероятнее всего, ему колют ботокс или что-то похожее, потому что сложно объяснить небольшое количество морщин на лбу в таком возрасте. Когда много софитов и телекамер, его обязательно гримируют, потому что иначе лицо начинает блестеть. Если это обычное мероприятие, то, скорее всего, нет.

Что с женой Путина — я не знаю. Вариантов множество. Про Кабаеву тоже не слышала. Я никогда не пыталась выяснить эту сторону вопроса, она меня совершенно не волновала. Про ближайших друзей Путина сказать сложно: журналистов в этот круг не пускают. Но, наверное, это Сечин, Иванов, Ротенберги, Чемезов, Тимченко, Медведев. У него также тёплые отношения с Герхардом Шрёдером, Матиасом Варнигом, Сильвио Берлускони.

Я не уверена, что в дайджесты Путину попадают какие-нибудь соцсети, но то, что они мониторятся, как бы медицинский факт

О том, почему Путину не задают неудобные вопросы

Как правило, такие вопросы задают в регионах, и сначала это жутко раздражает. А спустя год-два работы понимаешь, что вот для тебя это ежедневная работа — видеть президента или премьера, писать новости, статьи, заметки о том, что он делает. А для журналиста из какого-нибудь там условного Ижевска — это впечатление на всю жизнь.

Про большие пресс-конференции надо понимать вот что. Есть основные СМИ, которые каждый год задают вопросы. Но Песков прекрасно понимает, что есть журналисты, которым нельзя не дать задать вопрос, но, с другой стороны, есть все остальные, для которых это — единственная возможность в жизни. Я думаю, вот отсюда берутся и «Шесть соток», и эта знаменитая владивостокская газета «Народное вече». Я не знаю секрет популярности газеты «Шесть соток» (несколько пресс-конференций подряд главному редактору давали задать свой вопрос, и это, видимо, уже стало традицией. — Прим. ред.). Но я уже переживаю, почему на последней конференции им не дали слово.

Сперва кажется, что регионалы спрашивают какую-то ерунду. И только потом понимаешь, что федеральная повестка в регионах — это, конечно, важно и интересно, но единственная возможность у «Вятского кваса» засветиться на всю страну — озвучить проблему местного производителя на пресс-конференции с президентом. Поэтому как-то начинаешь с пониманием ко всему этому относиться.

Постановочные вопросы, организованные пресс-службой и протоколом, конечно, бывают. Помню, в Воткинске один сотрудник ракетного завода спросил Владимира Владимировича о судьбе Муаммара Каддафи и европейской операции в Ливии. Это, конечно, странно было, но такой нежданчик всегда лучше, чем рутинное совещание.

История про девушку, которая подошла после балета к Путину и спросила про развод, скорее всего, конечно, постановочная (имеется в виду «неожиданный» вопрос журналистки «Вестей» Полины Ермолаевой в июне 2013 году чете Путиных о том, живут ли они вместе, после премьеры балета «Эсмеральда» в Кремлёвском дворце. — Прим. ред.) Но теоретически журналист может начать задавать какие-то личные вопросы. Чаще всего это происходит в регионах, где репортёр старается крикнуть вопрос из-за спины эфэссошника. Бывает, что Путин заинтересуется и ответит.

Почти 90 % вопросов журналистов на пресс-конференциях, как правило, действительно собираются заранее. При этом заявить можно совершенно любой вопрос. Вопросы о здоровье и о личной жизни считаются немножко бестактными. Я бы не сказала, что это предмет первейшего интереса журналистов пула. Международная и внутренняя повестки значительно важнее, чем «где вы были полторы недели в марте» (речь идёт об «исчезновении» Владимира Путина на полторы недели из публичного поля в марте 2015 года, которое породило массу слухов. — Прим. ред.) и «кто в данный момент ваша возлюбленная».

На тот вопрос, который кажется вам очень острым, информации будет получено ноль. Когда на чаше весов вопрос про Украину или о том, где вы были полторы недели, скорее спросишь про Украину, потому что ответ будет более информативен, чем «я отлично себя чувствую, спасибо, что беспокоитесь». Как правило, у тебя одна попытка. И либо ты задаёшь вопрос и получаешь информацию, либо ты задаёшь якобы острый вопрос, входишь, видимо, в историю, и на этом вопросы заканчиваются.

Бывали прецеденты, когда журналистов отправляли «отдохнуть». Тебе говорят что-то вроде «чтобы я тебя не видел две недели». Но обычно большинство журналистов пула радостно воспринимают это двухнедельное отлучение: «О, отпуск!» То есть можно планировать свою жизнь. Такие отлучения в последнее время практикуются всё реже и реже. 

 

О том, почему всё так 

Администрация президента — это огромное количество чиновников, которые работают по-разному. У нас на слуху управление внутренней политики, пресс-служба и протокол. Есть ещё контрольно-ревизионное управление, которое контролирует исполнение указов президента и его поручений. Есть главное правовое управление, которое даёт оценку той или иной законотворческой деятельности. Есть антикоррупционное управление, работа которого вообще достаточно закрытая. В Кремле сидят Владимир Владимирович, там есть кабинеты у Иванова (главы администрации), по-моему, у Володина, естественно, у Пескова. Администрация сидит на Старой площади. Что они за люди и что у них в голове — я понимаю не всегда. Но они такие же люди, как мы.

Например, Медведев любит рок-музыку, причём как отечественную, так и зарубежную. Глава администрации президента Сергей Иванов тоже рокер — он без ума от Deep Purple. Лавров любит сплавляться по рекам. Все они в той или иной степени любят виски, хорошую шутку, читают книги. Они тоже люди — своеобразные, принимающие странные, подчас очень противоречивые решения. Нельзя сказать, что они из какого-то другого теста, чем народ. И поляризация среди них из-за Крыма тоже была. То есть там происходит по большому счёту то же самое, что и в обществе.

Понятно, что есть разные лоббистские группы — и внутри администрации, и внутри Госдумы, и Совета Федерации. И в случае с той же «Династией», мне кажется, просто одна группа сработала хуже, чем другая. Когда Путин начал говорить про гранты, на которых подсаживают школьников, многие были в шоке (имеется в виду высказывание Владимира Путина о том, что иностранные фонды пылесосом высасывают талантливых школьников, сделанное на фоне закрытия фонда «Династия». — Прим. ред. ). Значит, кто-то же сказал ему это, кто-то же ему это напел. Только я не понимаю, кто и зачем. Я общаюсь с людьми, которые занимают руководящие посты в администрации. Они вменяемые люди, интересные собеседники, вполне логично могут объяснить то или иное собственное действие. Просто они все разные.

Возможно, в этом хаотичном наборе новостей я вижу чуть больше логики, но сказать, положа руку на сердце, что я понимаю, куда мы идём и в какой точке окажемся через год, я не могу. Такое же ощущение у многих, особенно после крымской истории, которую вообще никто не ожидал. Однако не стоит искать везде скрытых смыслов и подвоха, как очень любит наша интернет-общественность. Какие-то вещи, на самом деле, значительно проще, чем кажутся на первый взгляд.

Понятно, что, когда берёшь людей поодиночке, они все прекрасные и замечательные. А если смотреть в целом — я думаю, что просто место проклятое. Как «Автоваз». 

Когда на чаше весов вопрос про Украину или про то, где вы были полторы недели, скорее спросишь про Украину, потому что ответ будет более информативен, чем «я отлично себя чувствую, спасибо, что беспокоитесь»

   

Помощь в подготовке материала: Юлия Лукьянова

ИЛЛЮСТРАЦИИ: Оля Волк