Сейчас мы с трудом можем представить себе Новый год без яркой городской иллюминации, шампанского и множества подарков. Но так было далеко не всегда. Мы проследили историю праздника в СССР и России — от космонавтов на елках времен хрущевской оттепели до современных рождественских фестивалей и фото праздничных блюд в инстаграме. А свидетели разных эпох рассказали нам, что они ели, где гуляли и о чем мечтали в главную ночь.
Оттепель
иллюстрация
Война позади, после многолетнего надрыва и преодоления страна позволяет себе отдохнуть — начинается оттепель. Люди не привязаны к городам, миграция поднимает и смешивает самые разные пласты населения. Зреет новое поколение советских людей.
Юные, энергичные и оптимистичные — они сами как праздник и с радостью подхватывают зародившуюся в их детстве традицию пышно встречать Новый год.
Елка приходит в каждый дом и двор. По всей стране открываются базары. Наряжать елку теперь не буржуазный пережиток, а семейная забава и отражение эпохи. Ветки украшают космонавтами и крашеными орехами, вешают на них разноцветные флажки и стеклянных снегурочек, вокруг водят хороводы.
Из репродукторов играет твист в исполнении Магомаева, Миансаровой и Ведищевой, а из пока еще редких телевизоров «Советским шампанским» салютуют герои эпохи — ударники производства, сталевары, артисты цирка, космонавты, хоккеисты и футболисты.
На столах все лучшее, что удается достать. Тот, кто продвинулся по карьерной лестнице, радует родных райкомовскими и обкомовскими наборами — с икрой, сырокопченой колбасой и печеньем (с белым хлебом в поздние хрущевские времена напряженка). А за мясом к праздничному столу идут на рынок — дорого, зато наверняка.
После полуночи веселая молодежь высыпает на улицу, и бодрое «С Новым годом, товарищи!» разлетается по столице — от улицы Горького до Пионерских прудов, от площади Маяковского до ВДНХ, и далее — по всей советской стране.
Как это было
Зинаида Зеленова, Новый год — 1962
В 1961 году мы с мужем окончили Горьковский институт инженеров водного транспорта и по распределению переехали в Куйбышев (ныне — Самара) работать на судостроительном заводе. Первое время жили в бараке, но потом нам выдали двухкомнатную квартиру, и 1962-й был первым в своем доме.
Его, как и многие последующие, отмечали дружной компанией молодых специалистов со всего Союза. Зарплаты небольшие, по 110–120 рублей, жили скромно, но нас это никак не угнетало: все молодые, полные планов и надежд, с интересной работой.
Еду покупали вскладчину: сбрасывались по 15, потом по 20 рублей. В местных гастрономах почти не было мяса, за колбасой большие очереди, и не всегда успеешь после работы. Поэтому шли на рынок, втридорога покупали гуся, чтобы запечь с яблоками. А за нарезкой, спиртным и прочими деликатесами в последнюю пятницу отправляли гонца в Москву. Каждый год ездили по очереди и обязательно по пути в «Елисеевский» заходили на Красную площадь. Остановиться было не у кого, поэтому тем же вечером возвращались обратно.
В новогоднюю ночь слушали радио, беседовали, пели песни. Мужчины пили водку (по 2,87 рубля, все еще шутили — ДВС, двигатель внутреннего сгорания), а мы — сухое вино, кажется, венгерское. Эти бутылки называли «огнетушителями», по два рубля за штуку. Шампанское, конечно, тоже было, но только в начале вечера. Елка — обязательно живая, покупали ее чуть ли не за пару дней.
Кто-то засыпал, но до утра не расходились. Самое главное правило — по окончании застолья женщины убирали со стола и к утру ставили самовар. Только после этого все шли домой. Традицию сохраняли до 1974 года, пока не переехали в Москву.
Перестройка
иллюстрация
Советский Союз вступает в период глубокой старости, полки магазинов пустеют, а очереди становятся длиннее. Достать что-либо сложно, и к новогоднему столу люди готовятся несколько месяцев. Труднее всего со спиртным — в стране стартует антиалкогольная кампания. Сверху насаждают моду на трезвые праздники, но традиция не приживается.
Тем временем к середине 80-х окончательно формируется ритуал новогоднего торжества: застолье с оливье, винегретом и селедкой под шубой под куранты и «Голубой огонек», а для самых стойких — танцы под «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Распространена традиция ходить после полуночи по соседям — угощаться и угощать.
Но молодежь принимает свою норму: посидеть с семьей до десяти, далее — с друзьями. На всю ночь и весь следующий день. Шумные молодые компании оживляют улицы Москвы: в столице особенной популярностью пользуются Ленинские горы и парк Горького, каток которого в 80-е годы — это единственная большая и освещенная площадка с танцевальной музыкой.
Что касается стола, то здесь многое решают знакомства. Хорошо дружить с теми, кто как-то связан с торговлей и общепитом — можно раздобыть деликатесы, алкоголь или забронировать столик в ресторане. А лучше все сразу.
Удивительным образом культ потребления рождается из всеобщего дефицита. И в Новый год это проявляется ярче всего.
Как это было
Сергей Смирнов, Новый год — 1987
К Новому году готовились с осени. Уже понимали, как, где и с кем будем отмечать, поэтому в течение нескольких месяцев доставали кто что мог. Тогда было непросто купить даже майонез для оливье, снабжение становилось хуже год от года. Ну а основная сложность — раздобыть к празднику спиртное. Покупали по случаю, отстояв в огромных очередях. При этом надо было еще получить талон в органах советской власти.
Помню новый, 1987-й. Я учился на втором курсе, и мы отмечали праздник у меня на квартире большой студенческой компанией (родители уехали к родне в другой город). Входной билет — одна бутылка крепкого алкоголя или две — слабого. Плюс какая-нибудь банка солений из дома.
Народ подошел к задаче ответственно, и, когда все пришли, можно было открывать винный магазин. Две подружки, испугавшись, что все быстро напьются, распихали бутылки по разным углам квартиры — под кровать, за стиральную машину, на антресоли. Собирались постепенно доставать бутылки. Само собой, во время праздника про половину из спрятанного забыли.
Зато потом всей моей компании был очень благодарен папа — он целый год, в разгар антиалкогольной кампании, находил дома сюрпризы.
Миллениум
иллюстрация
Новая реальность перестает пугать, народ осваивается после жесткого десятилетия, и русский капитализм постепенно приходит в каждый дом. У людей снова есть время и силы праздновать.
Традиционное, устоявшееся еще с советских времен меню становится объемнее. Реклама и импорт заполняют столы газировкой, шоколадными батончиками, салатами с крабовыми палочками и консервированной кукурузой.
Особый пункт в новогодней программе — запуск салютов и петард. Чем выше благосостояние, тем мощнее заряд. Поначалу пиротехника в основном импортная, но довольно быстро подключаются отечественные производители. К началу 2000-х каждая новогодняя ночь — это бесконечная канонада до рассвета. Стреляют повсюду: во дворах среди гаражей-ракушек и на центральных улицах, пестрящих билбордами и рекламными перетяжками.
Подарки детям — еще один атрибут хорошей жизни. Теперь это не просто набор конфет (их уже несколько раз успели получить на елках — школьных, профсоюзных и коммерческих), а что-то покруче — конструктор LEGO или приставка Dendy, а то и Sega. Праздники длиннее, потому развлечений больше. Можно сходить с детьми в театр, цирк, а лучше — в кино.
Как это было
Дарья Антонова, Новый год — 2000
Главная проблема каждого Нового года моей юности — «найти хату». В декабре 1999-го мне пришлось рискнуть ради общего веселья. Родители были в командировке, и за сохранностью их законсервированной квартиры на «Юго-Западной» следила бабушка, с которой я тогда жила чуть дальше по Ленинскому проспекту. План был простой: стащить ключи, погудеть ночью, утром убраться и замести следы.
Собрали народ, запаслись выпивкой, притащили два салата — из крабовых палочек и риса (изюминка 90-х!) и бабушкин оливье. Приезжаем на квартиру — а она под охраной. Я знала все кодовые слова и пароль, выключила сигнализацию, но все равно через полчаса, почти в 11 вечера, приехали бдительные вохровцы с автоматами: «Нам показалось странным, что 31-го кто-то открыл квартиру». Разумеется, они всполошили всех соседей и позвонили бабушке, которая велела немедленно возвращаться домой.
В общем, пришлось нам в начале двенадцатого сматывать удочки, ловить на последние деньги попутки и ехать в Южное Бутово в недостроенный коттедж родителей нашего друга. Там не было отопления и воды, только свет и баня. Новый год встретили весело — слушали Limp Bizkit, пели «Короля и шута» под гитару, ели замерзшие салаты, грелись водкой и баней. Утром, правда, был долгий и сложный разговор с бабушкой. Миллениум запомнился на всю жизнь.
Новая реальность
иллюстрация
Праздники немного сократили, но от многодневного кутежа все равно никуда не деться. Разве что уехать в путешествие. Способов их отметить намного больше, чем 50 лет назад. В середине нулевых быть в это время за границей стало особым шиком: русская речь в новогоднюю ночь слышна от Праги и Мюнхена до островов Пханган и Самуи в Таиланде.
Те, кто остается, все чаще отказываются от привычного праздника дома за столом у телевизора. Люди осваивают новые московские пространства — фестивали на пешеходных улицах с кофе и имбирными пряниками, арт-объекты и, конечно же, парки. Парк Горького с новым катком, сад «Эрмитаж», «Сокольники» — старые места наполняет молодая публика, делает их живыми и современными.
Рынок развлечений развивается бешеными темпами — стандартной елкой детей уже не удивишь, и в новогодних представлениях активно задействуют мультимедиа, фигурное катание, животных. Набирает обороты мода на интерактивные площадки, города профессий, театры вовлеченного зрителя.
Разнообразие и новшества новогоднего меню коснулись разве что закусок. После введения антисанкций столы немного опустели, но народ выкручивается: некоторые, например, специально затариваются в Европе. Но еда — это уже далеко не главный атрибут праздника. Важнее устроить классную вечеринку. Во всем, включая застолье, теперь важнее не что, а как. И это «как» нужно обязательно запостить в инстаграм.
Как это было
Кирилл Иванов, Новый год — 2016
Последние пять лет на Новый год собираемся с друзьями в любимом баре, готовим оливье. Я фанат этого салата, недавно даже побывал на могиле Люсьена Оливье в Москве. Потом начинается вечеринка. В прошлый раз все закончилось для меня фатально: я год не пил — решил узнать, каково это. Но днем 31-го числа я подумал, что год позади, можно начать выпивать. Шампанское я не люблю, поэтому выбрал виски. К часу ночи, когда бар открылся для посетителей, мне было плохо, а я еще должен был диджеить — к счастью, товарищи отыграли за меня. Я вышел на улицу и понял, что наступило 1 января, а значит, я не могу заказать такси, потому что мобильный интернет отключили. Пришлось через канонаду петард и толпу людей идти домой пешком. Что в этом такого? Это в детстве казалось мечтой, чтобы каждую секунду со всех сторон разрывались петарды с романтическими названиями «Корсар-1», «Корсар-3», «Корсар-8»...
Под Новый год всплывают нежные воспоминания из детства, возникает ощущение, что произойдет что-то фантастическое. Каждый раз так и происходит. Заканчивается один дурацкий год, и начинается следующий — тоже, без сомнения, дурацкий. На самом деле этот праздник — одна из немногих объединяющих страну вещей. Только в этот день все вспоминают, что у нас большая страна, много часовых поясов. И все, затаив дыхание, следят за тем, как «Новый год шагает по планете». В этом году я буду встречать Новый год в Москве на улице: в час ночи мы выступаем у «Щелкунчика» на Тверской.
иллюстрация