Молодость — время проверки себя на прочность, и каждый расходует этот ресурс как умеет. Совместно с Converse мы продолжаем серию спецпроектов, где молодые люди из Екатеринбурга рассказывают о своем пути в культуре, бизнесе и важных для общества проектах. В свежем выпуске — создатели промо-бюро «Теснота», Слава Душин и Саша Елсаков. Они организуют в городе Beat Film Weekend, фестивали видеоарта, интеллектуальные игры и чтения стихов, привозят в город новых андеграундных музыкантов и держат руку на пульсе местной культурной жизни.

Слава Душин

Детство

Я вырос в Верхней Салде, в часе езды от Нижнего Тагила. Для всех жителей производственной Салды Тагил был столичным городом — там было больше магазинов одежды, туда ездили погулять и сходить в театр. В Салде все работали на заводе и получали неплохие деньги, у каждой семьи было по несколько машин. Обратная сторона жизни города была ужасна: многие подсели на иглу, из-за чего случилась эпидемия СПИДа.

Мама тратила много времени и усилий, чтобы я получил хорошее образование и уехал из Салды, где не было иного будущего, кроме работы на заводе. Я вырос в хорошей семье, был скромным, но дружелюбным мальчиком. Ученики в моей первой школе пили водку в подвалах и срывали уроки. Я много времени проводил дома, читал книги. Когда из гангстерской школы меня перевели в заведение поприличнее, я встретил настоящих друзей с похожими музыкальными предпочтениями.

В двенадцать лет я увлекся музыкой. Гостил у бабушки в Первоуральске, ее сын вместе с его друзьями часто ставил мне музыку. Они слушали все: и рок, и рэп. В конце каникул я записал себе первый кассетный сборник, где на одной стороне были песни Бритни Спирс, а на другой — «Металлика» и классика рэпа. Я уехал домой вместе с этой кассетой, но мне негде было ее слушать, и на день рождения родители подарили мне небольшой музыкальный центр. Так началась серьезное увлечение музыкой, благодаря которому позже я стал сочинять песни в разных группах, играть диджей-сеты и организовывать музыкальные мероприятия.

В школе у меня достаточно быстро скопилась большая коллекция музыки. Я перезаписывал старые кассеты, делал новые сборники и дарил их друзьям. Однажды случайно сделал мэшап: записал песню «Дискотеки аварии», а потом подумал: «А что будет, если совместить ее с „Дельфином“?» Тогда я еще не подозревал, что есть различные техники смешивания композиций, и уж точно не догадывался, что когда-то стану диджеем. Я не знал, как это работает, не понимал, как две песни могут звучать как единое целое, но делал. Иногда фантазировал, что веду радио, и записывал какие-то передачи.

Однажды после летних каникул многие одноклассники пришли на первое сентября не в пиджаках и рубашках, а в футболках с изображениями металлических команд и обложек их альбомов: с черепами, косами, мертвецами и прочим. В то лето они тусили в лагерях, научились играть на гитаре, подсели на тяжелый металл и хард-рок. Они встречались в парках, пили спирт, пели под гитару. Сначала их музыка была мне не по душе, но однажды я пришел к другу, который показал мне, как хорошо научился играть на гитаре. Мне так понравилось, что я тоже подвергся влиянию гитарной революции и попросил научить меня играть пару песен. Мама купила мне гитару. Несколько месяцев я сидел дома, стирая пальцы в кровь, находил табулатуры и разучивал их. А потом мы с друзьями собрали группу и начали сами записывать песни. В университете мы сыграли вместе несколько концертов, много времени провели на репетиционной базе факультета, но после окончания учебы я забросил этот инструмент.

Параллельно я вырезал статьи и заметки из разных журналов и клеил их в чистую тетрадь. Готовый результат отдавал родственникам и друзьям. В то же время я не понимал, кем хочу быть — адвокатом, музыкантом, экономистом, журналистом? Позже в Екатеринбурге я стал учиться на издательское дело, редактировать и работать в университетской газете. Тогда и осознал, что так выражалось мое желание верстать и создавать собственное издание. После окончания университета я поработал редактором в нескольких журналах и сайтах.

«Теснота»

Мы с Сашей работали вместе в двух местах — сначала в журнале про моду и искусство, потом — в гастрономическом онлайн-журнале. Когда случился кризис, мы остались без работы. К тому моменту мы уже года четыре делали вечеринки, устраивали концерты, привозили артистов, я начал играть диджей-сеты. Мы осознавали, что занимаемся чем-то интересным для нас и нашей аудитории, но не имели четкого понимания, как заработать на этом столько, чтобы не ходить на постоянную работу.

С января по апрель 2015 года мы встречались у Саши дома и думали, что делать. При этом не сидели без дела: «Теснота» стала развиваться как промо-бюро, события, которые мы делали, начали проходить чаще. Например, мы стали помогать с организацией событий «Дому печати», где арт-директором тогда был Сережа Мамчур. Мы придумывали идеи вечеринок, букировали артистов, а после и сами на несколько месяцев стали арт-директорами. Позже Валентин Кузякин продал «Дом печати» Олегу Кумышу, и туда зашла команда «Телеклуба» со своим промо и видением. Новые условия организации вечеринок показались нам невыгодными, и мы ушли. Зато продолжили путь независимого промо-бюро, и теперь каждую неделю создаем события. Это не только вечеринки, но и другие культурные мероприятия при поддержке спонсоров, культурных фондов — или на голом энтузиазме.

Наши с Сашей родители живут в других городах, и вряд ли до конца понимают, как устроена наша деятельность. Когда я сказал маме, что уволился с работы, она задала резонный вопрос: «А чем ты сейчас занимаешься?» Я стал рассказывать ей про мероприятия и концерты. Я не хотел, чтобы она волновалась, и не просил у нее денег даже в самые сложные моменты. Только спустя время подробно рассказал, как мы работаем, что делаем кроме концертов, почему мне не нужно сидеть в офисе в бизнес-центре, занимаясь любимым делом и получая за это деньги. Сейчас я рассказываю ей о каждом мероприятии и показываю фотоотчеты с тех, которыми особо горжусь.

В самом начале, когда «Теснота» начинала путь промо-бюро, из-за горы стереотипов возникали сомнения, тем ли я занимаюсь. Но я усмирял этот шум в голове. Я занимаюсь делом, которое выбрал сам, так почему я должен бросить все и побежать в офис? Потому что там нормированный график, стабильная зарплата? Сейчас у меня график, который меня устраивает, мы обеспечиваем себя любимым делом, постоянно придумываем новые события, а городской публике это по большей мере нравится. Особенно приятно, что мы являемся городскими коммуникаторами, знакомим многих людей между собой. «Теснота» — это больше, чем промо-бюро и два постоянно веселых парня, это городская социальная сеть.

Молодость

Молодость — это внутреннее состояние. Если есть энергия, если ты готов к рискам, авантюрам, сумасбродным поступкам — значит, ты молод. Молодость — это Рома Бантик. Мы часто с ним видимся, потому что живем рядом: познакомились недавно и начали делать совместные проекты. Я вижу в нем бодрость, энергию, он настоящий бог молодости. А если однажды вы решите, что стали старым, послушайте песню «Молодость жива» Владимира Бурдина, одну из первых, которую он записал в рамках «Смысловых Галлюцинаций». Сейчас он, хоть и одиозный, порой опасный персонаж, но все же — ходячий пример того, что у молодости нет срока годности.

Саша Елсаков

Детство

У меня было классное и насыщенное детство в Нижнем Тагиле. Я рос в любящей семье: родители многое в меня вкладывали, занимались моим воспитанием и образованием. В детский сад меня отдавать не стали, поэтому все время я проводил с бабушкой и дедушкой. Мы много гуляли в районе Вагонки, дед постоянно рассказывал про историю и архитектуру.

Году в 1998 открывался первый продуктовый супермаркет — в честь этого события снимать ролик приехало местное телевидение. Согласно заданию, в репортаже им нужно было обязательно задействовать ребенка. Девочка, которую планировали снять, в последний момент не смогла ничего сказать и разревелась. В тот день я помогал бабушке с тяжелыми сумками, и все это время сидел на скамейке возле магазина и наблюдал.

После фиаско с девочкой съемочная группа подошла ко мне — ну, я и бахнул. Так как я часто ходил по магазинам вместе с бабушкой, то неплохо в них разбирался. Привел небольшую аналитику цен и рассказал на камеру, почему открывшийся супермаркет лучше остальных в районе. Через некоторое время выяснилось, что меня разыскивает телевидение. С восьми лет я стал работать на тагильском телевидении ведущим детской передачи «Большая перемена». Позже начал вести свою передачу про историю Нижнего Тагила. На телевидении я проработал вплоть до пятнадцати лет. Это занимало много времени, но быть в ящике мне нравилось.

Я был постоянно занят. Учился хорошо в одной из лучших гимназий области, участвовал в олимпиадах, получал гран-при на областных конкурсах чтецов. Школу окончил с золотой медалью. Вместе с тем я срывал уроки, хамил учителям, спорил с ними. В старшей школе я запанковал и саботировал школьную форму. Нам запрещали ходить в кедах, запрещали серьги. Как и все тагильские мальчики, я хотел носить спортивный костюм и кроссовки, коротко стригся. Со мной пыталась говорить заместитель директора, но я намекал ей: «Я столько всего для вас вывожу, выигрываю олимпиаду — давайте на изи». Два раза я воровал и уничтожал школьный журнал.

Девять месяцев в году я проводил время с хорошо образованными и увлекающимися ребятами, а три месяца тусовался с чуваками из неблагополучных семей во дворе девятиэтажки на окраине — это было последнее поколение дворовой романтики. Помню, как мы зачем-то воровали с электростанции мазут. У нас была своя каморка со светомузыкой — старшие парни как-то ночью украли светофор. Я до сих пор способен провести свет от электрощита.

Ничего про андеграунд я тогда не знал, MTV не смотрел. Однажды попал в белорусский лагерь с насыщенной образовательной игровой программой на тему профилактики СПИДа от ЮНЕСКО, где разрушали стигмы вокруг ВИЧ-инфицированных людей. Там были классные вожатые — минские неформалы лет двадцати. Я насмотрелся на них, вернулся в Тагил и решил отращивать волосы и больше не тусоваться во дворе.

В Тагиле тоже была своя тусовка с граффити и скейтбордами, были люди с дредами и тоннелями в ушах. Я быстро с ними познакомился, и пошло-поехало: длинные патлы, «мама, давай проколем уши». Первое ухо проколол перед отъездом в университет, второе сам растягивал на первом курсе гелевыми ручками — оно загноилось, и два дня я валялся с температурой. Ночной жизни в городе тогда не было. Я не пил, не курил сигареты, не употреблял наркотики, а потом поступил на философский в Екатеринбург.

«Теснота»

Я много где работал: в журнале Fashion Week, в журнале What is The Fashion?, который мы запускали, в Lucky Ducky. И понял, что в Екатеринбурге ни на кого работать не хочу. Я не научусь ничему ни в одном из мест, куда мог бы пойти по своему профилю. В «Тесноту» я всегда верил и не сомневался в том, что мы делаем — знал, что надо фигачить, тогда вывезем.

Папа меня всегда поддерживал. Несколько раз он был на вечеринках в клубе «Сон», на фестивале «Результ/Арт» с какими-то мадамами. Был на рейве, на концерте группы Motorama, курил кальян с какой-то женщиной. В «Мизантропе» подкатывал к девчонкам — рассказывал, что он папа «Тесноты».

«Теснота» начала приносить нам стабильный доход, когда в 2017 году закрылся клуб «Сон» после затяжного периода в минусах. Долгое время мы активно занимались его развитием, старались приводить туда все мероприятия. Когда он закрылся, мы уехали на гастроли в Казань, Тюмень. Вернулись в конце января, и пошли предложения со всех сторон — вечеринки, контракты с крупными заказчиками.

Финансовая ситуация не может быть стабильной, когда ты индивидуальный предприниматель, и когда в команде вас всего двое. Мы не обслуживаем клиентов — мы делаем то, что нам интересно. Бывает, что нас просят посаппортить за деньги, но у нас не было ни одного проекта, под который мы не зашли бы именем. Мы любим прикольные коллаборации с брендами и устраивать совместные ивенты. Мы не открываем меховые салоны. Это другая территория, куда нас не пригласят.

С нами сотрудничают бренды, а с кем им еще работать? К сожалению, у нас нет конкурентов. При наличии конкуренции стараешься сделать что-то лучше, выйти на новый уровень. В Екатеринбурге очень легко зазвездиться: чтобы стать клевым, тут достаточно сделать хотя бы что-то. И все: тебя везде ждут, ты может делать порожняк и катиться дальше на прозвучавшем имени.

У нас тоже были неудачи: когда пришло мало людей, когда где-то не дотянули, переоценили свои возможности. Были моменты, когда что-то можно было сделать лучше. Мы сами понимаем, где провинились, и не можем позволить себе сделать один успешный проект и расслабиться, потому что все и так будут нас любить.

Екатеринбург — инертный город, поэтому промо здесь требует огромного количества усилий. Если в Москве часто достаточно просто создать встречу, то перед жителями нашего города нужно скакать. На отдельно взятый ивент мы делаем кучу контента: подборки, миксы, интервью, спецпроекты и так далее. С другой стороны, все это нам нравится, для нас это органично.

Мы перезнакомили очень много людей. Парни из граффити-команды Rayons не были знакомы с художником Ромой Бантиком. Мы делаем проекты, где участвует много людей — и все они незнакомы. Мы талантливы тем, что можем засунуть палку в муравейник и устроить кипеж. Екатеринбургу нужен катализатор, мы все здесь очень много ленимся. Некоторым я бы вообще запретил заниматься тем, что они делают. Бесит, когда лентяи продолжают считаться классными просто потому, что однажды что-то сделали.

Для меня зашквар — флюгерить: сегодня мы любим это, потому что нам заплатили, а завтра нам перестали платить, и мы разлюбили. Зашквар — это сотрудничество с мерзкими ребятами, с полицией, например, и политическими партиями. Зашквар — делать что-то плохо, когда мог хорошо.

Молодость

Молодость — это про энергию, про смелость, про самоотверженность. Про шило в жопе. Про готовность к приключениям, ко всему. Конечно, мы молодые люди — по своему внутреннему состоянию, количеству идей, готовности залезать на новые территории. С другой стороны, юными нас уже не назовешь: юности свойственна чистота и наивность, а все это сильно мешает в работе, где нужны здоровый цинизм и прагматика.

МАТЕРИАЛ ПОДГОТОВЛЕН ПРИ ПОДДЕРЖКЕ