Спецпроекты«Страна и год имеют значение»: Жители Екатеринбурга — о том, что такое свобода

Обычно на выставках и форумах застройщики выстраивают стандартные презентационные стенды, на которых рассказывают о своих проектах. Нас и так все знают, поэтому мы решили рассказать не о своих проектах, а о своей философии — «Свобода в выборе». Мы решили спросить у жителей Екатеринбурга, в чем для них выражается свобода. Рома Бантик визуализирует их мысли на арт-объекте на Forum 100+, который пройдет в «Екатеринбург-Экспо».

Есть три понятия свободы, к которым я так или иначе обращаюсь регулярно. Во-первых, это свобода выбора реакции на внешние стимулы. Это та самая свобода, о которой писал знаменитый, цитируемый ныне на каждом шагу Виктор Франкл. Это последняя свобода, которую человек сохраняет в любой ситуации, даже самой плохой. То, что у нас всегда есть эта свобода, вселяет надежду. По крайней мере мы всегда свободны выбирать, как относиться к внешнему миру.

Вторая свобода — это свобода от страданий. Как учат буддисты, она может быть достигнута, если устранить источник страданий. Источник страданий — наши желания. Освободившись от желаний, мы освобождаемся от страданий, гласит Третья благородная истина.

И третья интерпретация свободы — свобода стоиков. Философ Хрисипп учил, что свободный человек — это тот, кто силой разума и воли противостоит судьбе.

Свобода для меня — это мой театр. Мой частный, личный театр. Счастлив, что 17 лет назад решился уйти в свободное плавание, отвязаться от государственных и бюджетных театров. Теперь я — абсолютно свободен и потому счастлив.

Свобода как вино. Пьянит и вдохновляет, навсегда меняет сознание и часто становится привычкой. Во избежание злоупотреблений требует осознанности. Страна и год имеют значение.

Свобода — это та жизнь, которой я живу сейчас. Я не чувствую себя ущемленным, не чувствую ограничений. Свобода — возможность выразить свое отношение к людям, заботу к окружающим своими делами. Возможность делать то, что я делаю без ограничений.

Свою свободу каждый выражает в тех пределах, какие диктуют совесть и воспитанность. Я не путаю ее со вседозволенностью: свобода не должна пересекаться с границами других людей. Никогда ни в чем себя не ограничивал, но не забывал о том, что чужую свободу важно уважать и беречь.

Свобода — это не бояться. Когда ты боишься, что кто-то будет тебя преследовать за твою концертную деятельность — это не свобода, а жизнь в страхе. В трех словах свобода — это саундчек, бэкстейдж, концерт.

Говорить просто о сложном умеют только люди, которые знают предмет обсуждения очень и очень хорошо. Я по-настоящему завидую тем, кто способен на это в случае с понятием «свобода». Мне же приходится определять его через отдельные эпизоды собственной жизни.

Мне нравится думать, что именно Егор Летов научил меня каким-то азам. Лет в 14 я услышал его песню «Свобода», где он в куплете спрашивает, как платил Незнайка за свои вопросы, а в припеве сам себе отвечает, что это знает его свобода, это знает его поражение, это знает его торжество. Мне, пусть и, возможно, неправильно, но интуитивно стало понятно, что свобода может быть как в торжестве, так и в поражении, и она всегда предстает такой, двунаправленной и неопределенной. Саму ее не ухватишь, она являет себя и проявляет опосредованно, через другие феномены.

После поступления в университет, на занятиях по истории философии, которые вели преподаватели с кафедры диалектического материализма, я понял, что вопросом свободы занимались самые светлые умы человечества. Свободу они рассматривали именно как философское понятие. Было жутко увлекательно — как студент уголовной специализации юридического факультета я не слышал ничего подобного на других занятиях. Во время учебной практики я видел людей, для которых свобода предполагает очень конкретное, материальное измерение.

Когда я начал работать в сфере современного искусства, вопрос свободы встал передо мной в полный рост уже как непосредственно рабочий. Очень многое в этой среде определяется через отношение к свободе творца, свободе высказывания, свободе жеста.

В начале ноября мы открыли в арт-галерее Ельцин Центра выставку Эрика Булатова с названием «Свобода есть», и я много думал о том, что говорит о свободе Эрик Владимирович. Для него в социальном пространстве, в окружении других людей свобода невозможна. Подлинная свобода возможна только в ином пространстве, не здешнем — том, что символизирует для Булатова синее небо, которое появляется на некоторых его работах. Летящие в небо буквы, складывающиеся в слово «Свобода», обозначают нам направление, вектор движения. Это мудрые мысли, и в данный момент они созвучны тому, что я сам думаю о свободе.