Мир борется за внедрение в речь феминитивов, но девушки до сих пор сталкиваются с непониманием окружающих и отсутствием уверенности в себе. Ежедневно преодолевая барьеры, они прокладывают собственный путь и вдохновляют этим других. Совместно с Converse мы продолжаем серию спецпроектов, где девушки из Екатеринбурга рассказывают о своих проектах, которые меняют город. В новом выпуске — визажит и гедонист Рада Русских, которая восстанавливает исторические здания в качестве хобби и устраивает скандалы с клиентами, так как не собирается нравиться всем. Главная цель Рады — нравиться себе.

Первые деньги и Китай

Я начала работать, когда мне было одиннадцать лет. В седьмом классе я на лето устроилась в школу косметологии и визажа девочкой на побегушках и так понравилась руководству, что после каникул меня оставили там работать. Я была менеджером в их журнале: брала интервью, работала с фотошопом и продавала рекламу, а параллельно наблюдала, как сотрудники делают макияж, маникюр и педикюр.

После школы поступила в Архитектурную академию на дизайнера одежды: к тому времени я уже умела красить людей и участвовала в съемках. С первого курса я зарабатывала деньги мейком. Сразу же два глянцевых журнала — Fashion Week и Life and Beauty — взяли меня в команду стилистом-визажистом. Позднее мне предложили должность креативного директора в журнале Happy. Уже тогда я очень хорошо зарабатывала, и большую часть средств получала от частного макияжа.

Работа была ответственной, монотонной и технической: большую часть времени я бегала по китайским фабрикам, била китайцев и спрашивала, какого черта везде брак — с тех пор я научилась кричать на людей

Я трижды подряд выиграла «Русский силуэт» (международный конкурс молодых дизайнеров одежды, — прим. ред.) с тремя разными коллекциями одежды и знала о производстве все. В Москве я выступала от региона и стажировалась у Игоря Чапурина и Валентина Юдашкина, после была стажировка в Kopenhagen Fur. В 24 года нашла вакансию в компании, которая занималась производством одежды и аксессуаров в Китае: сходила на собеседование и услышала, что через неделю должна ехать в Китай.

В течение следующих семи лет две недели я жила в России, две — в Китае. Мы работали с большими объемами: к примеру, одна партия товаров для животных бренда ForMyDogs составляла 200 тысяч единиц. Работа была ответственной, монотонной и технической: большую часть времени я бегала по китайским фабрикам, била китайцев и спрашивала, какого черта везде брак — с тех пор я научилась кричать на людей. Вместе с тем, я получала очень много денег: посещала по семь стран в год и в 26 уже купила свою первую квартиру.

Когда работа стала совсем скучной, я уволилась и стала сотрудничать с парфюмерным супермаркетом «Золотое Яблоко» — так появилась должность официального визажиста сети. За год мы придумали стратегию развития инстаграма, стали привлекать топовых визажистов и брать на работу только консультантов с профильным образованием, начали привозить классные профессиональные бренды, за которыми раньше нужно было ехать в дьюти-фри в Дубае. Но это была та же ответственная техническая работа, которая вскоре мне надоела, и я открыла салон «Гедонист». Сейчас я поддерживаю «Золотое Яблоко» как блогер и работаю на съемках.

«Клиент не всегда прав»

Я давно хотела создать «Гедонист», собственный салон красоты для интровертов. Принципиально было открыть его в историческом здании. Мне нравятся помещения с высотой потолков от 3,6 метров; сейчас я покупаю объект, где они достигают 3,85 метров. Даже первую квартиру я купила в доме с историей, в Городке Чекистов, и отреставрировала так, что в жилой квартире у меня на потолке сохранились деревянные балки. Мне нравится наблюдать, как с потолка во время оттепели капает вода: тогда я ставлю тазики и представляю, что нахожусь в Петербурге.

Я самостоятельно привела в порядок весь подъезд с первого этажа по пятый: стены зашпаклевала, загрунтовала и покрасила, постелила красные ковровые дорожки, посадила растения на газонах. Минус три месяца жизни, 70 тысяч рублей — и столетний подъезд превратился в приятное пространство. Когда я надевала серый костюм и выходила с инструментами на лестницу, соседи думали, что я из ЖЭКа, не хотели общаться с прислугой и не отвечали на мои приветствия. Когда поняли, что я соседка, им стало стыдно, начали здороваться. Однажды двое вышли мне помочь.

Первую квартиру я купила в доме с историей, в Городке Чекистов, и отреставрировала так, что в жилой квартире у меня на потолке деревянные балки. Мне нравится наблюдать, как с потолка во время оттепели капает вода — тогда я ставлю тазики и представляю, что нахожусь в Петербурге

Когда я начинала работать визажистом, о такой профессии в городе почти не знали. Были отдельные салоны, но частную практику вели единицы — я помню только Елену Томилову и Ольгу Степаненко, которая сейчас в Лондоне. Косметику они возили откуда-то из-за границы, у нас не продавалось ничего, кроме Ruby Rose. Сейчас визажистами себя называют тысячи людей, но я все равно не чувствую конкуренции. Пропускная способность одного специалиста — максимум 300 человек в месяц. Иметь такое количество клиентов в городе с полуторамиллионным населением не очень сложно.

Спустя полгода «Гедонист» все еще остается минусовым бизнесом. Он приносит мне деньги, но в конце каждого месяца мне нужно отдавать 200 тысяч рублей за аренду помещения. Сейчас приходится работать круглосуточно, чтобы поставить бизнес на ноги. Теперь я планирую приобрести помещение в собственность в другом месте, где буду работать в более спокойном ритме. «Гедонист» изначально задумывался как место только для своих по духу, но в новом месте я сделаю систему еще более замкнутой.

Мне не хочется делать бизнес для всех, так как клиенты всегда подбирают мастеров по характеру. Я придерживаюсь той политики, где клиент не всегда прав. У меня большая аудитория людей за сорок: это директора холдингов, заводов, гостиниц, то есть высокопоставленные, глубокие и собранные женщины. От общения с ними я получаю огромное удовольствие, поэтому отношусь к ним с большим трепетом. Но есть клиенты, с которыми я предпочитаю не работать — это потребители, которые вечно всем недовольны.

Недавно был скандал с моим участием: в «Гедонист» пришла клиентка, которая прочитала о нашем салоне где-то в СМИ. После она написала нам отзыв, где высказала высосанные из пальца поводы для недовольства. Ей не понравилось, что мастер была не в винтажном кимоно, а в спортивном костюме Black Star, что чай ей предложили пакетированный, что она не нашла в салоне специальной подставки под сумку. То, что она сидела в антикварном педикюрном кресле с кружкой чая из костяного фарфора, клиентка не смогла заметить и оценить.

Я недолюбливаю людей, которые не способны оценить чужой труд, поэтому отреагировала на редкость прямо — послала ее в ответном посте. Это был прецедент: критику в свой адрес я получаю очень редко. Я много тренируюсь у бизнес-коучей, вкладываю в это много денег и постоянно развиваю салон. Например, недавно мы сделали приложение на iPhone, благодаря которому записаться в «Гедонист» можно с помощью одного нажатия кнопки. И как человек, который создал что-то свое, я очень уважаю всех, кто что-то делает — это очень сложно.

Многих подписчиков эта ситуация возмутила, но все, кто меня любит, в тот же вечер написали в личные сообщения, что я молодец и сделала все правильно. Даже Сергей Матреничев, основной тренер по сервису в России, позвонил мне и сказал, что все заскринил и теперь будет приводить мой ответ в качестве примера на тренингах и семинарах. Я не боюсь, что из-за такого отношения от меня отвернутся клиенты: уйдут только невежи, которые не ценят меня и то, что я делаю. Постоянные гости знают, что я та еще оторва и эмоциональный маргинал с непонятным семейным положением, и клиенты без чувства юмора мне не нужны.

У меня даже есть черный список клиентов, которые больше никогда не смогут вернуться в «Гедонист» — я не хочу пускать в свою жизнь токсичных людей, сумасшедших, истеричек и принцесс. У меня большой опыт взаимодействия с неуравновешенными людьми на съемках; с тех пор, если я вижу принцессу, которой все должны, то стараюсь бежать в обратную от нее сторону. К таким моральным травмам я не готова.

«Я хотела бы родиться мужиком»

У меня очень высокая профессиональная самооценка, но очень низкая — женская. Я хотела бы родиться мужиком, потому что все мои сильные качества ценятся в мужском мире, но мешают в женском. За мои сильные черты меня осуждают, потому что они слишком мужественные. Мне нравится создавать и работать. Я стратег, математик — люблю все просчитывать, рисковать, достигать целей. Я азартный игрок на рынке: мне всегда интересно, насколько далеко могу зайти. Я стремительная и быстрая, все люди кажутся мне крайне медленными — думаю, у них просто нет желания жить. В России на фоне других женщин я выгляжу чрезмерно активной.

Я слишком сильная для мужчин и, кажется, уже никогда не выйду замуж — нормально реагируют на меня только состоявшиеся политики и главы крупных холдингов. Все остальные меня гнобят и обижают. Попробуй только сходить на свидание с парнем из Tinder — осыплют критикой сверху донизу: «Ногти короткие, тапки без каблука, слишком много работаешь». Я 10 лет пыталась ходить на женские тренинги, но они мне не помогли. На обычных тренингах девушек учат быть благостными, носить шерстяные носочки и ни с кем не спать, но это бред. Я учу женщин быть алчными и иногда приглашаю в «Гедонист» внятных тренеров — например, Айджан Кадыр из Golden Way Astana, которая помогает людям собрать себя в кучу.

Я хотела бы родиться мужиком, потому что все мои сильные качества ценятся в мужском мире, но мешают в женском. За мои сильные черты меня осуждают, потому что они слишком мужественные

До 30 лет я цеплялась за неполноценные отношения и потратила кучу времени зря, пока пыталась оживить слабых мужчин и влить в них вдохновение. Они погружали меня в свой мир, и я верила, что со мной что-то не так: что действительно нужно сидеть на попе ровно, ничего не желать и никуда не стремиться. Год назад я вышла из последних тягомотных отношений, немного побыла в депрессии и забила. Я уже смирилась с характером и не хочу останавливаться. Не собираюсь лежать на пляже, фоткаться у бассейна и делать всю эту ересь, которая хорошо продается. Теперь я работаю над тем, как спаять личность с телом: езжу на випассану на Бали, делаю пластику и бью татуировки. Сейчас у меня семь татуировок, но я хочу забить вообще все тело — мне нравятся расписанные девочки.

Я продолжаю совершенствоваться так, как мне нравится: например, сделала липосакцию всей верхней части тела. Меня резали в течение двух месяцев: убрали лишнее с рук, подмышек, боков, со спины и с живота и переместили в бедренную часть. Мне кажется, все этого хотят, но многие боятся — уже несколько моих клиентов после меня сделали пластику лица. Пластика может помочь многим, кто пытается принять себя в нынешнем теле. Единственное, что важно для женщины — это самооценка, которая очень хорошо исправляется пластикой. Говорю об изменениях открыто, и никто ни разу не осудил мое решение.

Я до сих пор не принимаю свое тело, но отношусь к нему уже намного лучше. Например, заключила контракт на амбассадорство с бельевым брендом. Вместе мы создадим линейку плюс-сайз моделей, после чего меня будут в них снимать — я стану лицом бренда.

МАТЕРИАЛ ПОДГОТОВЛЕН ПРИ ПОДДЕРЖКЕ

#InMyConverse