В зоне риска: жилой дом в Большом Козихинском переулке The Village продолжает серию материалов о московских исторических домах в зоне риска. В одиннадцатом выпуске — жилой дом в Большом Козихинском переулке.

Наталья Самовер, координатор общественного движения «Архнадзор»: «Это, на самом деле, типичнейшая ситуация, в результате которой Москва и в лужковские годы, и сейчас теряет самое главное, что дает ей право называться историческим городом, — основную массу исторической городской застройки. Большую часть ее составляют не памятники архитектуры, которые имеют определенный статус и защищены законом, а просто исторические дома. Так же как и этот дом, который не является памятником архитектуры и не представляет собой никакой особенной художественной или мемориальной ценности. Это просто клетка тела исторической Москвы. Если мы себе представим, что из нашего города исчезнут все такие как бы неважные исторические дома, а останутся только статусные памятники архитектуры, мы поймем, что этот город перестанет быть Москвой. Это будет просто некая территория, застроенная элитными домами, среди которых хаотическим образом натыканы какие-то памятники. В данном случае мы имеем дело с центральным районом города, в котором достаточно неплохая средняя сохранность исторической городской среды. Соседний дом, который с этим домом номер 25 расположен стена в стену, — выявленный объект культурного наследия, то есть памятник архитектуры. Два дома жили парой больше ста лет, и это была их историческая городская среда. И теперь этот дом сносится, чтобы на его месте был построен новый дом, гораздо больших габаритов. Я сейчас даже не вдаюсь в правовые проблемы, а жильцы выявили там очень много нарушений. Этот объект не охраняется формально, но если мы будем терять такие формально не охраняемые объекты, то мы потеряем Москву. Дом снесли из-за недочетов документации». 

Николай Переслегин, советник главы Москомнаследия: «Ситуация с этим домом находится за гранью ответственности Москомнаследия, потому что мы защищаем культурное наследие, а не любую халабуду старше 15 лет. Этот дом был построен в 1917 году разбогатевшим крестьянином Виноградовым на месте снесенной им усадьбы обедневшего помещика Канатчикова. Усадьба была очень красивая, а он ее снес и построил то, что построил. Первоначальный проект, который разработал архитектор, был очень интересным, но он построил так, как представлял своим крестьянским умом. Видимо, решил сэкономить и сделать все по-простому. Построил только к 1917 году, произошла революция, и дом практически сразу национализировали и раздали под коммунальные квартиры другим людям. Там все опять же переделали. В 90-ые годы эти коммуналки начали расселяться и их стали выкупать. В результате появилась группа жильцов, которые владеют этими квартирами. Эти жильцы создали ТСЖ (товарищество собственников жилья — прим.) — то есть именно жильцы, а не какой-то буржуй или инвестор-толстосум. Они взяли в банке кредит, создали между собой договор долевого участия и разработали проект. Этот дом не был никогда ни памятником, ни охраняемым объектом. Раньше к нему почему-то не было никакого внимания со стороны тех, кто называет себя защитниками архитектуры. Он там стоял и никто из них не подал заявку в Москомнаследия о том, что дом ценный. Тогда у нас было бы хоть какое-то основание реагировать на это.

Этот дом — самый обычный. Земля под ним также является частной собственностью жильцов. Они скинулись между собой, хотят улучшить жилищные условия, снести старый некрасивый дом и построить на его месте хороший. Они разработали проект, согласовали его во всех инстанциях, получили все документы. После этого прибегают какие-то люди и заявляют, что они не дадут им ничего снести. Это градостроительный экстремизм. Пусть каждый делает выводы в меру своих догадок, но для меня как для профессионала, архитектора и сотрудника департамента культурного наследия совершенно очевидно, что этот вопрос находится не в плоскости защиты культурного наследия. Надо сказать, что сотрудники „Архнадзора“, который является такой общественной организацией и часто реагирует достаточно остро на какие-то моменты, пришли туда, посмотрели, поняли, что документы в порядке и дом ничего из себя не представляет, развернулись и ушли. Видимо, там есть сейчас не „Архнадзор“, а какая-то непонятная коалиция в защиту старой Москвы. Почему-то считается, что теперь каждый может назвать себя защитником архитектуры, но это полная коллизия. В любой другой цивилизованной стране такого бы не произошло. В Америке или Европе вызвали бы милицию, и ОМОН всех бы разогнал. Это же незаконно, это посягательство на частную собственность».