Как музыкальный журналист и куратор Андрей Клинг записал собственный альбом Теперь он играет пещерный рок в проекте Aborigen

Называть музыкальных журналистов несостоявшимися музыкантами — это избитый штамп. Посмотрите хотя бы на эпоху постпанка, где каждый второй музыкант делал зин или просто печатался в журнале (см. группы Pere Ubu, Joy Division, Manicured Noise и другие). Не говоря уже о тупизне фразы «сначала напиши, а потом критикуй». Это все настолько банально и очевидно, что и обсуждать не хочется.

Но все-таки делать (а главное, обнародовать) свою музыку журналистам бывает очень сложно. Наслушанность вызывает стеснение, и когда ты автоматически слышишь все эти невыносимые «пупырчатый фанковый бас», «гитарный чес в стиле раннего Морриси» не в чужой, а уже в собственной музыке — лучше от этого не становится.

Да, ответ прост — не надо стесняться. Еще Алла Пугачева, выводя на сцену «Музыкального ринга» юную Агузарову, говорила, что самое важное для любого артиста — не иметь этого злополучного чувства оглядки. Рецепты, универсальные, в общем-то, для всех. Нужно принять свою корявость и открыть сердце — советует Андрей Клинг, музыкальный журналист, а с недавних пор и музыкант.

Сам Клинг много лет вращается в околомузыкальных кругах — пишет про тусовки и концерты в «Психо Daily», диджеит, работал в «ИМИ», вел музыкальные подкасты, сейчас курирует музыкальную программу в «Поле»… В общем — вращается в околомузыкальных кругах.

Его брат Паша, режиссер, снимает музыкальные клипы — «Интуристу», Kate NV и Филиппу Горбачеву. Там-то и выяснилось, что брат Андрей умеет играть на гитаре — и Филипп позвал его выступить на парочке лайвов. Как-то все и завертелось — Андрей стал и музыкантом тоже. Сейчас у его сольного проекта Aborigen выходит первый альбом — вязкой гитарной музыки, слоняющейся от пещерного серфа куда-то к скрежещущим экспериментам Кейдзи Хаино (привет «пупырчатый фанковый бас»). Редактор The Village Паша Яблонский попросил Андрея ответить на несколько вопросов о своем музыкальном становлении, а также составить небольшой мудборд — к выходу альбома.

— Я вот немного знал про твои музыкальные опыты — расскажи, какие у тебя были до этого проекты? Ты делал какое-то музло, помимо диджеинга? Или это первый релиз?

— Несколько лет назад появился Филипп Горбачев с проектом «Колокол». Мой брат снимал для него клипы, и Фил узнал, что я играю на гитаре. Позвал с ним выступить на третьей что ли вечеринке «Мутабора» с момента открытия. Там абориген и вылез — 40 минут играл одну ноту на мощном перегруженном звуке. Филиппу большое спасибо, всегда поддерживал, хвалил тембры. Потом про аборигена прознал мой друг и замечательный музыкант Лева Koyil Жицкий, бродили среди звуков несколько совместных концертов. Сольный концерт аборигена состоялся на шоукейсе лейбла Жени Горбунова Incompetence Records, в декабре 2021-го.

Последние пару лет я диджею и скомкано успел поиграть в двух группах. Одна была вообще в другой жизни, и я там как сессионный музыкант выступал, а вторая — «Медиа», которую Кирилл Городний и Гриша Драч придумали. Мы записали рок-демку с фронтвумен Инессой в январе 2022-го — и ее же выпустили в конце года как альбом. Ребята будут придумывать музыку дальше, а я решил, что мне ресурсов хватает только на один творческий проект.

— Каково это вообще быть музыкальным журналистом и при этом делать что-то свое?

— Я этим всегда занимался из-за соседства с музыкой. Описывал ее, брал интервью у артистов, устраивал им концерты и так далее. Мне это важно было как-то по-человечески — объединять людей, давать им платформу или сцену для творческого высказывания, делиться моей любовью к ним с остальными. Например, мы с Алисой По в «Психо Daily» часто рассказывали о музыкально одаренных друзьях, и это была наша ценность и наша карма — поддержать того, кто молодец, но от природы скромен. Деловые и так себе карьеру протопчут. И это не к разговору про то, что есть подполье, а есть истеблишмент, все жутко перемешано давно. Просто услышишь как-нибудь песню своего знакомого про трехдневный трип в немодном пальто и думаешь: «Вот зараза!» И не хочется это обожание в себе держать, иначе прыщом выскочит, как стресс или несправедливость.