Получать высокую зарплату, приобрести международный профессиональный опыт, жить в приятном климате — у каждого своя цель для переезда за рубеж. The Village узнал у сотрудников, как получить желаемую должность в другой стране и с какими особенностями можно столкнуться в работе.

   

Александр Бланк

основатель CulinaryOn, Сингапур

Я учился в Израиле, в конце 1990-х переехал в Италию, а из неё — в Россию. В Москве я работал в швейцарском банке, занимаясь управлением частным капиталом. В 2013 году я переехал в Сингапур, куда часто ездил по работе. Как пришла идея переехать? Положительные отзывы иностранцев привели к тому, что захотелось развивать свой бизнес вне России. Сингапур — кулинарная Мекка Юго-Восточной Азии и самое лёгкое место для запуска бизнеса по многим международным исследованиям.

Переезд в Милан был естественным и быстрым — сразу после университета я получил предложение о работе в управленческом консалтинге. Переезд длился восемь месяцев: два месяца на подготовку и ещё около полугода на то, чтобы получить рабочую визу. В Сингапуре процесс получения документов прост: конечно, при наличии убедительного комплекта документов, хорошего образования и места работы с доходом не менее 5 тысяч долларов в месяц. Процесс занимает около 60 дней.

Чтобы переехать, надо трезво оценивать свою привлекательность для местного рынка — почему должны выбрать вас? Я бы рекомендовал искать работу на рынках, в которых есть низкая безработица, — тогда за вас будут больше держаться. Стоит внимательно оценивать стоимость жизни и соотносить её с доходами после налогов. Например, в Италии налоги составляют от 30 до 50 % от дохода, а в Сингапуре менее 5 % на первые 100 тысяч долларов дохода в год.

Отличия в работе есть в каждой стране. Я заметил, что в Европе гораздо больше внимания может уделяться качеству жизни сотрудников, а многие решения принимаются более коллегиально: авторитарный стиль управления менее продуктивен. В Риме почти невозможно мотивировать сотрудников задержаться на работе: до ужина в 20:00 у них ещё принято заехать домой переодеться и, например, сходить в спортзал. А в Милане больше трудоголиков и принято ходить на аперитив прямо из офиса.

В Сингапуре основная проблема — нехватка рабочих рук и мультикультурное общество (здесь живут китайцы, индусы, малайцы и не только). Поэтому очень важно понимать, как работают разные культуры. Даже при выборе ресторана для тимбилдинга нужно учитывать, что индусы не едят говядину, а индонезийцы хотят халяльную кухню. О праздниках я даже не говорю!

В Италии качество жизни — важный элемент работы. Капучино с бриошью в кафе утром, обед с 12:30 до 14:00 — это святое. Обсуждение футбола и отпусков является классическим предметом small talk, плюс политика, которую принято ругать. Жить с родителями до 30–35 лет — норма, что не делает многих молодых итальянцев самостоятельными. При этом очень много средних и малых предприятий, а семейность и преемственность являются важным фактором и сегодня.

В Сингапуре законы на стороне работодателя: можно уволить сотрудника в первые шесть месяцев с предупреждением за день, а в первые два года — с предупреждением за неделю. Оплачиваемый отпуск мал — неделя в год. Но при этом нехватка рабочих рук приводит к очень уважительному отношению к работникам, так как найти замену будет нелегко. Работодатели платят один доллар за просмотр каждого резюме на местном аналоге hh.ru. В целом все говорят на английском, но понимать местный английский непросто даже для тех, кто им владеет хорошо. Цикл принятия решений гораздо длиннее, чем в Москве: если по тимбилдингу в Москве решение принимается за пару недель, в Сингапуре — за два месяца.

   

Татьяна Мошенская

управляющий магазином, Токио

Японский я изучала пять лет в университете, а в Токио уехала на должность управляющего медовым магазином, руководителями которого были люди из России. В магазине я работала с наёмными продавцами — японками, которых там называют «манэкин леди» (от «манэкин нэко» — это традиционная кошка, которая машет лапкой, притягивая деньги).

Задача этих леди — привлекать клиента громкими зазываниями. Они, например, выкрикивают: «Чай! Попробуйте чай! Подходите, пожалуйста!» — а потом любезно с поклоном дают пробовать клиенту тестер (печеньку, кусочек сушёной водоросли, чай в одноразовом стаканчике). Конечно, их главная задача — побольше продать, но об этом они особо не переживают. У них гарантированная зарплата в день: если стаж небольшой, она составит 100 долларов, а если весомый, то 140–150 долларов. Бывало, что продажи в день составляли всего 200 долларов, тогда продавец разводила руками и говорила: «Давайте будем крепиться!» По-японски это произносится как «гамбаримащё» — эту фразу они всё время используют, чтобы подбодрить друг друга.

Экономическая ситуация в стране такая же, как и везде в мире. Японцы, как мне кажется, притворяются из вежливости, что у каждого из них всё хорошо, оставляя правду в секрете. При этом местные жители прижимистые, а их любимую фразу «это дорого!» я не слышала ни в одной другой стране мира. Они её произносят без всякого стеснения, потому что знают, что другой японец поддержит говорящего. Я была морально готова, что жизнь в Японии гораздо дороже, чем в других странах, поэтому меня не удивило, что два персика на поддоне в супермаркете стоят 700 йен (примерно 350 рублей). Кстати, овощи и фрукты там продают поштучно: в Японии нет весовой системы в супермаркетах.

А ещё в магазинах много пенсионеров-зевак, которые спасаются от одиночества, беседуя с манэкин леди в магазине, попивая тестер чая из одного магазина вприкуску с рисовым печеньем из другого. В целом в магазинах и ресторанах очень шумно. Персонал хором приветствует гостей ресторана, официант выкрикивает заказ клиентов, стоя у столика, поварам на кухню, и все хором благодарят, когда гость уходит. В общем, в обеденное время в ресторане не расслабишься. 

В магазине я проработала год, а когда пришло время продлевать визу, отказалась и уехала домой, в Красноярск. Магазин закрыли, а товар сейчас продаётся только на выставках. Только это необычные выставки. В японских универмагах есть временные отделы, куда на пару недель раз в месяц-два приезжают производители из разных префектур. Кто водоросли продаёт, кто чай, кто сушёные грибы, кто импортные мюсли — продавец отдаёт 20–25 % от выручки универмагу за возможность там поработать. Это ещё и способ прорекламировать свой бизнес, так как рекламных щитов нет, а рекламу в прессе никто не смотрит. 

В Японии мне было очень одиноко: там нет той свободы и выбора, к которому привык русский человек. Замуж за японца я не хочу, а детей в будущем предпочитаю воспитывать в родной стране. После поездки мой патриотизм усилился втрое, и теперь я ценю обычные для нашей повседневности явления и часто ловлю себя на мысли, что вернуться было правильным решением.