«Я русская и приняла ислам» Студентка НГЛУ, принявшая ислам — о причинах своего решения, стереотипах и о связи ислама с феминизмом

О причинах

Я всегда интересовалась культурой арабского Востока. Когда в университете встал вопрос, какой регион изучать, я выбрала Ближний Восток — и с того времени погружалась в тему все больше. Ислам тесно связан с политикой и другими аспектами региона, поэтому с религией я знакома давно.

В определенный момент я почувствовала, что самостоятельно не вытягиваю определенные жизненные обстоятельства и нуждаюсь во внутренней опоре, — так я решила поверить в Бога. Первой мыслью было: я ведь ничего не теряю, если буду верить.

Сначала хотела воцерковиться — я была крещеная, как и большинство в нашей стране, но религиозно меня не воспитывали. Мы в семье празднуем основные праздники: Рождество, Пасху, я знаю немного библейских историй — и на этом все. Мне не нравится, что меня, русскую по национальности, автоматически считают православной и поэтому предавшей свою веру. Такого не было.

Воцерковиться не удалось, православие показалось мне неубедительным — я запуталась в том, как жить правильно, а как неправильно, духовные отцы на разных сайтах давали кардинально разные советы, все это казалось мне лишь интерпретациями чего-то, чего я никогда не увижу.

Ислам более понятен. Важное для меня условие: здесь есть только один Бог — Аллах. И не нужно гадать, кому поставить свечку за здоровье, — Николаю Чудотворцу или Серафиму Саровскому, ты просто встаешь на молитву и обращаешься напрямую к Богу.

Я выбрала суннитское течение, пошла по простому пути — выбрала то, что было первостепенно, шииты появились позже, после смерти Пророка. Это больной вопрос для мусульман, поэтому я не хочу говорить, что какое-то течение исконно верное, — не мне судить.

Близкое окружение приняло мое решение позитивно, видимо, потому, что мои друзья и семья хорошо меня знают и уверены, что это не промывка мозгов, а действительно желание верить. Среди моих близких есть атеисты, но, как бывает при адекватном общении, тему веры мы не затрагиваем — дело это сугубо личное.