«Канары»: Четыре истории о жизни на Канонерском острове Старожил и новосел, артист Мариинки и рэпер — о повседневности самого странного острова Петербурга

«Канары»

До 1983 года, когда Канонерку соединили с «большой землей» подводным тоннелем, жизнь на острове была изолированной: все соседи знали друг друга, большинство работали на судоремонтном заводе, «в город» добирались по Морскому каналу — на бесплатных речных трамвайчиках летом и буксирах-ледоколах зимой. С появлением тоннеля на острове стали бывать горожане из других районов — любопытствующие, отдыхающие. Сегодня в теплый день на Канонерском можно встретить десятки «туристов»: кто-то фотографирует великолепные закаты над заливом, кто-то жарит шашлыки, кто-то ловит корюшку, кто-то и вовсе живет в палатке на косе — протяженной необустроенной части острова. Современные художники устраивают неформальную экологическую биеннале — музыканты (например, Татарка и Энди Картрайт) снимают клипы.

Канонерский остров сегодня — это около 4,5 тысячи жителей. У островитян есть группа во «ВКонтакте» (с подзаголовком: «Место, куда хочется вернуться…»). Один из наиболее часто упоминаемых в ней героев — колоритный бездомный по кличке Дредыч: местные говорят, что он появился лет 10 назад, живет в подвале одного из домов — по легенде, муниципальные власти несколько раз пытались отправить его в приют, но он сбегал и возвращался на остров.

Время от времени в городе витают идеи об урбанистическом преображении Канонерки. Например, в 2013 году архитекторы придумывали сценарии развития острова, самый макабрический из них предполагал организацию здесь крематория с колумбарием. В 2015-м в Петербурге всерьез обсуждали инициативу по созданию на Канонерском парка. Некое предчувствие парка и правда появилось к концу 2017-го: за счет городского бюджета благоустроили сквер на 22 тысячи квадратных метров у дома номер семь.

Последний серьезный инфоповод, связанный с островом, касается как раз этого места: РПЦ хочет возвести в сквере церковь на 300 прихожан, забрав под нее больше четверти благоустроенной территории. Часть местных жителей выступила против — они пытаются отменить разрешение в суде.

Елена Цыганкова

Старожил Елена Цыганкова — среди активистов, выступивших против строительства церкви в благоустроенном сквере. О планах петербургской епархии она узнала в марте: «Сначала на месте благоустроенного сквера был пустырь, который местные жители называли, извините, траходромом: по ночам туда приезжали на машинах для удовлетворения своих потребностей. Рядом — стадион и каток, там в основном дети. Неоднократно обращались к главе района, главе муниципалов, чтобы место облагородили. В 2017 году благоустроили, подарили жителям. А в марте этого года я случайно пошла посмотреть в интернете, сколько в сквере должно быть деревьев и кустов: мне показалось, что их маловато, плюс нет урн, нет скамеек. Ввела в поисковике „Канонерский остров“ — и вылезает храм. Вот тут я обалдела».

Больше всего Елену возмутило, что под церковь отдают участок вдали от ЗСД, «полюбившийся местным жителям» и вдобавок благоустроенный за бюджетные миллионы. Храмовый вопрос расколол остров на две части. «Очень много ходило людей от отца Нектария (настоятель будущего прихода. — Прим. ред.), которые говорили: „Не хотите божий храм — построят мечеть“», — вспоминает Елена. По ее словам, подобными манипулятивными заявлениями местных вводят в заблуждение: многие из них не в курсе, что культовое сооружение собираются возводить в новом сквере, а не на пустыре. «Дай бог, если наберется десяток людей, которые скажут: да, храм нужен именно здесь, — продолжает героиня. — Нет, люди же не против храма. И я не против. Стройте, места полно. Например, за гаражами: там можно скит построить, не то что храм».

Елена живет на острове почти с рождения: ее отец переехал на Канонерку в 1968 году. Раньше, говорит она, это была закрытая территория — «государство в государстве»: «Дети спокойно гуляли во дворах. Ключики оставались под ковриками. На Канонерке были аптека, магазин, столовая, библиотека, клуб, куда мы бегали в кино». Все изменилось в первой половине 80-х, после запуска тоннеля, соединяющего Канонерский остров с Гутуевским: начали появляться незнакомцы — жители перестали оставлять ключи под ковриками.

Сегодня на остров приезжает много горожан. Летом это и правда местные Канары: из-за наплыва отдыхающих неблагоустроенный пляж Канонерского, как считают многие, стал маргинальной версией общественного пляжа у Петропавловской крепости — с шашлыками и громкой музыкой. «Ведут себя как на необитаемом острове», — говорит Елена. Впрочем, добавляет она, безобидных фланеров, которые приезжают на остров с краеведческими целями, тоже немало.

У нас атмосфера маленького провинциального городка

Сейчас на острове около половины населения — новоселы. Многие старожилы уехали, когда строили ЗСД: например, из дома Елены (около 70 квартир) остров покинули 10 человек. Другие, наоборот, принципиально остались: «Многие жильцы расселенного 15-го дома купили квартиры в домах №№ 7 и 13 (на Канонерском нет улиц, нумерация привязана к острову как топониму — Прим. ред.)»

На острове, как и прежде, очень много детей — нужен новый детсад. Его, в принципе, возвел оператор ЗСД — компания «Магистраль Северной столицы»: трехэтажный дом оптимистичной расцветки стоит почти под трассой, его второй год не могут открыть — дети ходят в старое здание по соседству. «У меня внучке 10 месяцев: не очень хочется вести ребенка под дорогу», — говорит Елена.

Она и сама живет практически под ЗСД — с детьми и внучкой. «Из-за шума у нас постоянные головные боли. Внучка у меня очень плохо спит. Мы стали дерганными, — рассказывает героиня. — За счет „МСС“ нам поставили, как они сказали, шумозащитные пластиковые окна, но, честно говоря, с моими деревянными было намного тише, да и микроклимат в квартире позволял дышать». По мнению Елены, проблему решила бы гипотетическая новостройка все за теми же гаражами — туда можно было бы переселить всех контуженных ЗСД. «С удовольствием бы переехали. Но именно на острове: не в Девяткино, не в Шушары, не в Парголово».

Переезжать с острова Елена категорически не хочет: «У нас атмосфера маленького провинциального городка. Очень зелено, кто бы что ни говорил. Мы недалеко от центра — это удобно. Финский залив рядом. Просто я очень люблю этот остров и его жителей».

Василий Ткаченко

Как и Елена, Василий Ткаченко живет в малоэтажном доме рядом с ЗСД. Ходят слухи, что здание расселят целиком (сейчас — лишь часть). Василий не хочет уезжать. Соседство со скоростной трассой ему не мешает.

В декабре Василию исполнится 30. Он окончил Академию имени Вагановой, 11 лет работает артистом балета Мариинского театра. Родился в Ленинграде, в многодетной семье, жил в районе Сенной площади. На Канонерский остров переехал около шести лет назад: «Я хотел жить отдельно, чтобы не сидеть на шее у родителей. Риелтор предлагал разные места. Обводный я отмел: там как-то уныло, одни заводы. А когда увидел эту квартиру, сразу сказал: „Беру“. Здесь было тихо, да и цена низкая. Сделал ремонт своими руками — и вот, живу». До работы Василий добирается на машине, дорога занимает минут 15. Это удобно: в перерыве можно доехать от Мариинки до Канонерки — пообедать дома.

Василий часто в разъездах, в сезон — на гастролях, на отдыхе — в горах: Камчатка, Кавказ, Хибины. Куда ни поедешь в России, говорит он, преследует неприятная «шашлычная тема»: «Везде мангалы! Почему им это нравится?» На Канонерском после «шашлычников» и рыбаков остаются килограммы мусора. Позапрошлой весной Василию это надоело, он решил по мере сил бороться с мусорной проблемой: «Я люблю гулять по Канонерке, ходить на пляж. Смотреть на мусор неприятно. Решил, что буду просто для себя этим заниматься».

Недавно был шторм, весь пляж занесло мусором. Пошел, все собрал, помогала моя девушка. Оставил около пляжа примерно 40 мешков с мусором, не знаю, убрал ли их кто-то

Василию помогают друзья из других районов. Вместе они установили таблички с императивом — уважайте местное население, не мусорьте. «Недавно был шторм, весь пляж занесло мусором. Я как раз был на больничным. Думаю: почему нет? Пошел, все собрал, помогала моя девушка. Оставил около пляжа примерно 40 мешков с мусором, не знаю, убрал ли их кто-то». Другие жители, по наблюдениям Василия, тоже периодически подбирают прибрежный мусор.

Ткаченко даже пытался решить мусорную проблему на системном уровне: писал обращения городским властям. В администрации округа Морские ворота Василию объяснили, что прибрежная зона, около 10 метров от кромки воды, — в ведении города: «Чиновник говорит: „Хочешь, чтобы я сам брал мешок и собирал? Я свою работу выполняю“. Я его понял. Между домами у нас действительно чисто».

Благоустроенный сквер, претендующий на статус парка, Василий не оценил: «Выглядит это очень убого. Планировка такая, будто ее ребенок нарисовал. Дорожки проложены не там, где надо: в итоге в сквере все истоптали. Газоны летом тлели из-за выброшенных окурков. Половина деревьев умерла сразу».  Но строительство храма на месте общественного пространства, конечно, тоже не поддерживает.

Больше всего Василий ценит на Канонерском тишину. «Здесь можно выйти на берег залива, о чем-нибудь спокойно подумать. Никаких тебе грохочущих трамваев, — говорит он. — Живя здесь, в спокойствии, я открыл в себе способности: начал рисовать. Нигде этому не учился и никогда раньше не рисовал. Рисую в том числе саму Канонерку: пляжи, закат».

Маша Борзенкова

Маше 26 лет, она из Ярославля, в Петербург переехала в 2011-м. Занимается виртуальной сырной лавкой CHeVRE: организует ужины и продает сыры, которые ее мама делает в Ярославле.

На Канонерский Маша переехала совсем недавно, в октябре, расставшись со своим молодым человеком (но много раз бывала на острове и до переселения). Чуть раньше в эту же квартиру въехала соосновательница образовательного проекта «Трава» Оля Полякова, которая периодически проводит экскурсии по острову. Их двушка на Канонерском острове  находится в позднесоветской многоэтажке с большими окнами, напоминающими модернистское «Дворянское гнездо» на Петровской набережной. Из окон открывается вид на соседнее здание-близнец, а также на залив, индустриальные пейзажи и ЗСД.

Раньше эту квартиру на Канонерке арендовали друзья Маши. «Они нашли ее случайно: мы периодически мониторим ситуацию и знаем, что здесь сдается не так много жилья, — рассказывает героиня. — Аренда на острове не очень дорогая: например, мы платим 35 тысяч плюс коммуналка — а это квартира с хорошим ремонтом. Плюс в стоимость аренды входит гараж (там лежит всякое барахло — машины ни у кого из нас нет). Гараж в городе — это роскошь». Кто-то из соседей по острову организовал в гаражах курятник: «Однажды в группе во „ВКонтакте“ было сообщение: житель нашел петуха на острове и забрал его домой. Он опубликовал фото и спросил, кто потерял птицу».

Канонерка — это как ребенок Коломны и Петроградки. Остров рабочих

Работает Маша в основном из дома, ее любимое место — балконы (в квартире их два): как и другие герои, в числе достоинств Канонерки она упоминает закаты («Чума, очень красивые»). «Кроме того, тут суперблизко проходит паром „Принцесса Анастасия“: он высотой до восьмого этажа — ты стоишь на балконе, а мимо идет эта громадина».

На Канонерском острове, судя по рассказам, активное и сплоченное сообщество местных жителей. «Ни в Петербурге, ни в Москве я не жила в домах, где есть активные группы во „ВКонтакте“. А здесь (в группе „Канонерский остров“ — Прим. ред.) каждый день что-то постят: обменяться контактами сантехников, посидеть с детьми, вместе съездить в школу. Все совсем не так, как в старом фонде, где люди живут по 100 лет и к арендаторам относятся как к понаехавшим врагам народа», — рассказывает Маша.

На острове она чувствует себя в безопасности: «Здесь огромные дома, много квартир, постоянно кто-то курит и наблюдает за происходящим во дворе. Дети гуляют без родителей — я такого давно не видела».

Из особенностей островного благоустройства Маша отмечает большое количество муниципальных заборчиков («Мне кто-то сказал, это чтобы местные не разбивали шашлыки на каждом шагу»), а из местной инфраструктуры — «Семью» и еще пару маленьких магазинов, «Шаверму 24 часа», бассейн и футбольное поле, а также площадку для выгула собак («Единственная нормальная в городе»).

На вопрос, чего не хватает на острове, Маша отвечает: «Если бы Вольчек открыл здесь булочную — он бы озолотился». Но булочную ничто не предвещает — в отличие от церкви. Маша сначала говорит, что церковь тут не нужна. Потом задумывается: «С другой стороны, будет круто, если воткнут этот храм, потому что тогда остров станет очень странным: тут будут порт, ЗСД — и храм с золотыми куполами. Сюр, безумие полное. Но нет, не надо тут храма».

«Я долго жила на Петроградской стороне, потом в Коломне. Канонерка — это как ребенок Коломны и Петроградки. Остров рабочих, — подытоживает Маша. — В теплые солнечные дни тут очень мило, незаметны разные косяки. Снежной зимой, думаю, тоже будет круто: люди будут ходить на лыжах по заливу, будет движ».

Артем Суета

Летом можно сходить на пляж, но вода у нас грязная. Нас это не останавливает. Если жарко и хочется купаться — мы идем и купаемся

Канонерка часто упоминается в треках Артема: «Многие рэперы начинают с треков про свои районы. Мне остров нравится, почему бы его не упомянуть лишний раз?» — поясняет он. Очевидных ориентиров у него нет: «Я за музыку особо не шарю, слушаю то, что нравится, по настроению — как Запад, так и русский рэп».

Вообще, добавляет Артем, на Канонерском «молодое население от 16 до 25 — они почти все в культуре. Рэп процветает на острове». Вместе в рэпом начали процветать и граффити: «Тут есть труба, а по периметру стоит забор. В начале зимы на нем было всего три граффити, а ближе к лету уже места свободного не оставалось. Туда все с центра ломанулись: приезжали человек по 15, и в день появлялось по 20 новых рисунков. Я просто офигевал от того, как это все резко произошло».

Взрослых людей, говорит Артем, на «Канарах» все же больше, чем потенциальных поклонников хип-хопа; многие друзья нашего героя с острова и вовсе уехали — в частности, из-за строительства ЗСД: «Например, моей девушке дали квартиру на проспекте Героев — лучше, чем была тут». Сам Артем с Канонерки уезжать не хочет: «Тут нет городской суеты, все друг друга знают. Как деревня… Но я не хочу называть район деревней: это что-то большее». Он живет на 15-м этаже одного из позднесоветских домов — как и Маша, в стороне от шума ЗСД: «Есть выход на крышу, оттуда видно залив, город. Можно постоять, подумать о чем-то, полюбоваться».

Второе (после крыши) любимое место Артема — берег Финского залива. «Летом можно сходить на пляж, но вода у нас грязная. Нас это не останавливает. Если жарко и хочется купаться — мы идем и купаемся, — рассказывает он. — И куча приезжих летом, просто куча: все пляжи забиты. Они оставляют мусор, устраивают из пляжа помойку».

Еще одна проблема, о которой Артем говорит вслед за другими местными, — отсутствие аптеки: «Чтобы купить лекарства, надо ехать в город — это неправильно». Тем более странной кажется рэперу идея возвести на Канонерке церковь: «Я против. Она тут не к месту будет. Хватит церкви на Двинской, где и так посещаемость маленькая. Если начнется стройка, опять будут грязь и шум».

Просим Артема рассказать самую странную историю, связанную с Канонеркой. «Однажды, когда я был маленький, мы с друзьями нашли фрагмент человеческой руки. Потом об этом по новостям крутили. Тут часто эта мерзость, трупы прибивает с залива... Для городских это, может, шок, а мы уже привыкли. Страшно, конечно, но что делать».