Футбольный комментатор Сергей Кривохарченко — об Уткине, Оксимироне, ставках и Навальном

Зачем рассказывать истории и молчать в эфире

Я стараюсь делать репортаж интереснее, рассказывая разные истории, которые создают вокруг матча контекст — например, о героях: о футболистах и тренерах. Ведь футбол похож на сериал: в каждой игре, как в отдельной серии, сталкиваются разные характеры, переплетаются интриги, сюжетные линии — все это создает драматургию матча и всего сезона. Мне хочется втянуть в процесс зрителя так, чтобы ему захотелось посмотреть и следующий матч, чтобы узнать, а что дальше случится с тем или иным персонажем, будет ли он вознагражден в конце концов, случится ли хеппи-энд или, напротив, концовка будет трагической?

Например, я комментирую матч немецкого клуба «Фрайбург», на который в России, понятное дело, всем положить. Но я могу рассказать вам, что «Фрайбург» — это очень интересная и необычная команда, которую еще в 90-е годы называли «бразильцами из Брайсгау», потому что она всегда старалась играть в красивый футбол. Еще в конце 80-х президент этого клуба сам приносил на игры кофемашину для журналистов, а после матча мог взять в руки метлу и подметать дорожки у стадиона.

Сейчас тренер этой команды — Кристиан Штрайх, на пресс-конференции которого ходят как в кино: он очень остроумен и никогда не отвечает на вопросы стандартными фразами. Местная газета даже делала рубрику «Штрайх недели», выбирая самую яркую цитату этого тренера. Он жжет в каждом интервью и считает, что футболисты — это в первую очередь люди, а не тупые исполнители. Поэтому он с ними беседует о политике, о Дональде Трампе, мигрантах в Германии и так далее.

В «Фрайбурге» играет один из моих любимых персонажей в Бундеслиге — Нильс Петерсен. Пусть он никогда не станет суперзвездой, но он забивает красивейшие голы, он очень умный парень и недавно дал мегакрутое интервью, в котором заявил, что, играя в футбол последние десять лет, он сильно деградировал: «У футболистов до хрена свободного времени, поэтому я решил получить высшее образование». А еще он говорил, что не понимает, почему футболисты зарабатывают так много денег, ведь они, в отличие от учителей и врачей, не делают ничего полезного для общества.

Я рассказываю все эти истории и надеюсь, что это зацепит зрителей и им станет интересно следить за этими командами и персонажами. Иногда это срабатывает. У меня есть друзья, которые вообще не интересовались футболом, но после общения со мной не просто стали смотреть его по телевизору, а специально ездили в Дортмунд на матчи «Боруссии». Пользуясь случаем, хотел бы извиниться перед ними. Простите, что исковеркал вам жизнь.

Конечно, существует опасность увлечься историей и не успеть за важным эпизодом. Например, защитники владеют мячом на своей половине поля, одного из них показывают крупным планом, и кажется, что у тебя есть 15 секунд, чтобы рассказать историю о том, как этого защитника в детстве бабушка била лопатой. Но он вдруг делает длинную передачу в штрафную, там нападающий скидывает мяч под удар, и возникает опасный момент. В итоге приходится комкать историю, чтобы успеть прокомментировать хотя бы концовку атаки. К счастью, с опытом таких моментов становится меньше: комментаторы начинают чувствовать, когда можно уходить в лирические отступления, а когда этого лучше не делать.

Разные истории нужны и для того, чтобы украсить скучный матч. Кроме того, конечно, помогают ирония и юмор. Классический пример — репортаж с ужасного матча Англия — Тринидад и Тобаго, который феноменально круто прокомментировал Василий Уткин. На прошедшем чемпионате мире нам с Романом Нагучевым достался самый убогий матч турнира — Франция — Дания. Мне кажется, игрокам за ту игру должно быть стыдно перед 80 тысячами болельщиков, которые пришли в «Лужники». Обе команды устраивала ничья, и они просто валяли дурака, поэтому в какой-то момент нам с Нагучевым ничего не оставалось, как стебаться над происходящим.

Иногда в эфире можно и нужно помолчать. Это — воздух в репортаже, но паузы не должны быть слишком длинными — не больше пяти секунд. Исключение — это когда что-то сверхъестественное творится на трибунах. Однажды я комментировал матч клуба «Айнтрахт Брауншвейг» — еще одной команды, которая в России не интересует никого. Они в том сезоне были безнадежными аутсайдерами, на две головы слабее всех соперников. И в этом матче они на своем поле безнадежно проигрывали со счетом типа 0:5. За десять минут до конца весь стадион запел «You’ll Never Walk Alone». Вот тогда я точно позволил себе паузу секунд на 20 — я все равно ничего не мог сказать, настолько это эмоциональный был момент.

Как стать комментатором

Футболом я увлекся в раннем детстве. Мои первые смутные воспоминания с ним датированы где-то 1988–1989 годами, когда отец с дедушкой смотрели чемпионат Союза и болели за одесский «Черноморец». Гораздо лучше я помню 1990 год, когда мне было восемь лет и я смотрел чемпионат мира по футболу в Италии. Когда сборная СССР обыграла Камерун со счетом 4:0, но все равно вылетела, я плакал.

Я сходил с ума по футболу и, конечно, мечтал стать футболистом. Вел тетрадки с таблицами, расписанием крупных турниров и составами команд. Отец научил меня играть в футбол пластилиновыми футболистами. Соревнования я проводил на подоконнике, имена и фамилии игроков, а также названия команд были выдуманными. В тетрадках записывал результаты матчей, вел статистику, даже какие-то отчеты вроде сочинял. Конечно, порой подтасовывал результаты в пользу моих любимых команд.

С товарищами мы играли в футбол почти каждый день. Я тогда еще учился в музыкальной школе, и меня подбешивало, что, когда все шли на поле, мне надо было понуро брести в музыкалку на сольфеджио. Уже в старших классах, когда я жил и учился в физико-технической школе-интернате, мы с друзьями поставили температурный рекорд — играли часа полтора при минус 22 градусах. Воспитательница смотрела на нас как на полоумных.

Довольно быстро стало ясно, что профессиональным футболистом я не стану. Мне были интересны компьютеры, я собирался пойти в программисты и в журналистику попал случайно. Дело в том, что я провалил 11-й класс в физико-технической школе — внезапно выяснилось, что в жизни есть вещи поинтереснее учебы. В итоге у меня в аттестате всего две четверки, все остальные — тройки, я полгода его не показывал отцу. Но я попытался поступить на очень сильный факультет ВМК в МГУ и, конечно, не поступил. Летом после окончания школы я поехал в Армавир, там на местном ТВ работал мой двоюродный брат Эдик, благодаря которому я и заинтересовался этой профессией. Потом случайно написал два текста в «Народную газету» о классической музыке. Поступил на подкурсы филфака МГУ, нашел на каком-то левом сайте вакансию корреспондента телеканала «Московия» и полгода снимал сюжеты из Подмосковья.

Несколько раз в вестибюле телецентра я встречал Василия Уткина и, конечно, долго ссал к нему подойти: он был моим кумиром, я «Футбольный клуб» смотрел с детства, не пропуская ни одного выпуска. В конце концов я набрался смелости, подошел к нему и заявил, что я повернут на футболе и мечтаю работать в «Футбольном клубе». Почему-то Уткин не послал меня, а предложил встретиться через пару дней и показать ему мои сюжеты с «Московии». Смотреть их он, к счастью, не стал, потому что знал, что там увидит, но мы с ним поговорили примерно час, после чего он привел меня в знаменитую комнату 8-16.

Я девять месяцев стажировался на «НТВ-Плюс», не получая ни копейки денег. Со мной носились уже опытные товарищи: Илья Казаков, Сергей Мещеряков, Дима Федоров, многие другие — показывали, как правильно монтировать, писать тексты, снимать сюжеты и так далее. Я был корреспондентом, которого отправляли снимать любую херню, работал редактором, а также в хвост и в гриву переводил и озвучивал журналы типа «Футбол мундиаль». И уже оттуда ушел на «7ТВ», где и начал комментировать, когда мне был 21 год.

У меня два неоконченных высших образования. Одно — журфак МГУ, который я бросил после двух курсов. Второе — Университет Потсдама, который я, к сожалению, не успел окончить, потому что мне предложили классную работу в России — в журнале «PROспорт». Мне кажется, хорошее высшее образование полезно для любого человека, и для футбольного комментатора в том числе. Мне точно не помешало бы высшее образование, но я не имею в виду журфак МГУ, который за два года мне вообще ничего не дал.

Комментатор — это штучная профессия. Во всей стране несколько десятков спортивных комментаторов. Поэтому конкуренция сейчас очень высока: у нас на «Матч ТВ» есть талантливые ребята, которые работают редакторами, мечтают комментировать и очень долго ждут своего шанса. Но иногда случаются и прорывы: некоторые победители различных конкурсов комментаторов довольно быстро начинали работать на высоком уровне, кто-то даже на матчах чемпионата мира. Но это скорее исключения: наша работа во многом основана на опыте. У моих родителей до сих пор валяется пара видеокассет с моими первыми репортажами. Когда я попробовал один из них послушать лет семь-восемь назад, мне стало не по себе.

Как подготовиться к матчу

Хороший комментатор готовится к матчам более-менее постоянно: смотрит очень много футбола, читает о нем. Кроме того, полезно следить и за массовой культурой, чтобы разговаривать со зрителями на одном языке: смотреть сериалы, слушать музыку, следить за новостями и даже мемами. Например, недавно мои коллеги во время репортажа сказали, что какой-то футболист играет как «сын маминой подруги» — интернет взорвался.

В одном из матчей я сравнивал Бундеслигу с «Игрой престолов», и это получилось довольно легко: «Бавария» — это совершенно точно Ланнистеры, а «Гамбург», где происходило полное безумие, — это, конечно, одичалые и так далее. Судя по твиттеру, зрителям понравилось. А после того как я в репортаже процитировал Оксимирона и потом зашел во «Вконтакте», мне стало дурно: там были сотни сообщений, упоминаний, запросов в друзья. При этом все получилось случайно: за пару часов до матча я читал статью в The Guardian, где писали о том, как много разных сюжетов переплетено в этой игре, и мне пришла в голову ассоциация с соответствующей песней Оксимирона.

Что касается непосредственной подготовки к матчу, то все зависит от того, матч какого чемпионата я комментирую. В последнее время я работаю на играх РФПЛ, Бундеслиги, еврокубков, а иногда и Английской премьер-лиги. Если надо комментировать матч с участием совершенно незнакомой команды, то начинаю с того, что открываю состав, лезу в англоязычную «Википедию» и изучаю биографии футболистов. Обычно я узнаю о том, на каком матче мне предстоит работать, за семь-десять дней.

Если я комментирую матч РФПЛ, то читаю клубные сайты, наши диджитал-ресурсы Matchtv.ru и Sportbox.ru, а также Sports.ru, потому что у них работают авторы, которые мне нравятся и которым я доверяю. Я зарегистрировался на «Спортсе» сто лет назад, у меня там даже был блог. Кроме того, когда комментируешь наш футбол, можно позвонить пресс-атташе клубов — многие из них очень здорово помогают подготовиться к игре.

Все, что мне может пригодиться, я собираю в вордовский документ, а потом его распечатываю. Там может быть много всего: кто травмирован, кто дисквалифицирован, кто подрался с тренером, а кого выгнали на хер, как команды провели последние пару месяцев, кто забивал, у кого какие серии, как команды сыграли последние матчи друг с другом и какие у них дальше матчи. Это может быть от трех до пяти страниц, а иногда больше.

У меня еще с 20 лет есть привычка, которая стала похожа на ритуал и над которой некоторые коллеги иногда ржут. Понятно, что все это есть в интернете, но я всегда перед матчем рисую на листе бумаги от руки расстановки команд, а у некоторых фамилий игроков делаю какие-то важные для меня пометки.

Вообще, все комментаторы готовятся к матчам по-разному: у кого-то есть тетрадка, кто-то с ноутбуком сидит, у кого-то открыт миллион вкладок на мониторе и так далее. Я стараюсь меньше отвлекаться на интернет, потому что это чревато пропущенными моментами в игре. В компьютере всегда открываю сайт с лайв-статистикой, где я вижу процент владения мячом, количество ударов, перехватов мяча и другую информацию.

Я не разминаюсь в день матча и не проговариваю вслух фамилии футболистов. Думаю, мне повезло с наследственностью: у меня неплохой тембр голоса и нормальная дикция. Если чувствую, что не в форме, могу почитать скороговорки. Русские проще, немецкие сложнее. Например, такую: «Blaukraut bleibt Blaukraut und Brautkleid bleibt Brautkleid» («Красная капуста остается красной капустой, платье невесты остается платьем невесты»).

Рабочее место и комментаторские штампы

Если я комментирую в «Останкино», то сижу в кабинке, где стоит компьютер и еще два монитора с одинаковой картинкой — такой же, какую видят зрители. Пару раз в жизни я просил режиссера включить на втором мониторе другой матч, чтобы краем глаза смотреть, что там происходит. Например, это было, когда я комментировал в последнем туре группового этапа Лиги чемпионов не имевший никакого значения матч, а параллельно «ЦСКА» бился за выход из группы.

На любом стадионе все устроено так же. Звуковой пульт, монитор, наушники. Но когда работаешь на стадионе, то на экран практически не смотришь, потому что на поле ты видишь гораздо больше, ведь далеко не все попадает в кадр. Комментировать в будке в «Останкино» — это более рутинная работа, чем выезд на стадион: я люблю приезжать часа за два до матча, чтобы пообщаться с пресс-секретарями и перекинуться парой слов со знакомыми футболистами, тренерами.

Я свои матчи не пересматриваю и не анализирую. Как правило, я уже во время трансляции знаю, что я сделал не так, а что было неплохо. Мне кажется, я не использую штампы. Вряд ли я скажу «гол в раздевалку», если только не обыграю такую фразу иронически. Но вообще комментаторы работают на очень высокой скорости, и иногда можно случайно ляпнуть какой-нибудь штамп. Произнесешь случайно и тут же думаешь: «Блин, зачем я это сказал».

У меня два разных режима речи. Да, среди друзей я могу общаться расслабленно: например, совершенно спокойно материться, иногда мне это даже нравится делать. Кстати, я как-то читал исследование (не уверен, что оно достоверное, но мне понравилось), согласно которому употребление нецензурных слов вызывает выплеск эндорфинов. Но в комментаторской кабинке у меня включается другой режим, там мат проскочить не может.

Комментаторская школа Васи Уткина, «навальный футбол» и «Матч ТВ»

Если в России и есть комментаторская школа, то это школа Василия Уткина, который воспитал подавляющее большинство современных футбольных комментаторов. При этом никто, конечно, не может комментировать так же, как Уткин. Недавно Вася начал вести канал на ютьюбе, в котором практически нет видео — только фотографии и Уткин, который что-то рассказывает. И эти программы вызывают у меня мощнейшие ностальгические чувства, потому что это формат старого «Футбольного клуба». Он привязывает к футболу миллион культурных ассоциаций: сказки, книжки, политику, все что угодно. Это феерически круто.

Жестких принципов в комментаторской школе Уткина нет и быть не может. Да, конечно, это полный отказ от штампов, хороший литературный язык, а также умение рассказывать истории про футбол. Конечно же, ирония и юмор. Уткин умеет шутить в одиночку, он может сделать стендап без подготовки на любую тему. Юмор, шутки и каламбуры — это самое сложное. Каламбур всегда балансирует на грани пропасти. «Совспорт» во время чемпионата мира пару раз такие каламбурные заголовки выдавал, что стыдно становилось. Я много упражнялся в каламбурах, когда придумывал заголовки в Esquire, но сейчас стараюсь использовать их дозированно.

Шутка Слуцкого про Навального мне не очень понравилась. Это не каламбур, а некий перенос смысла, языковой разрыв. Классический коммерсантовский пример заголовка начала 90-х во время ГКЧП: «Кошмар! На улице Язов». Здесь обыгрывается и фраза, и ее смысл, а шутка про Навального родилась только из схожего звучания его фамилии и термина «навальный футбол».

Зачем работать вдвоем, втроем и может ли женщина комментировать футбол

Футбол — очень патриархальный вид спорта. Женщин-комментаторов в российском футболе нет. Был эксперимент, когда Маша Командная комментировала один матч вместе с Павлом Занозиным. Я тот матч не смотрел, видел лишь несколько цитат, и мне показалось, что они сделали ставку на эпатаж. Но, может быть, я неправ. Недавно немецкая девушка-комментатор, которая работала на чемпионате мира, подверглась жесткой критике. Хотя дело было в продвинутой Германии. Но я уверен, что женщины могут комментировать футбол и что когда-нибудь мы их будем регулярно слышать. Наверное, в России это произойдет чуть позже, чем в Европе. Футбол — это лучшая игра на свете, и она не только для мужчин.

Изначально на «Матч ТВ» мы комментировали втроем. Этот формат был скопирован с американского ТВ. Один комментатор работает play-by-play, то есть гоняет мяч и эмоционально комментирует события. Второй комментатор — аналитик, который занимается разбором эпизодов и общей картины происходящего на поле. Третий человек — это сайдлайн, который работает на бровке, располагаясь рядом с запасными игроками и тренерами. Он следит за эмоциями, рассказывает, как игра воспринимается снизу.

Позже мы отказались от такой системы, и сейчас комментируем или по одному, или в парах без жесткого распределения ролей. Нельзя же, например, решить, что я play-by-play, а Нагучев — аналитик, или наоборот. Тут, скорее, работают принципы здравого смысла. Например, если кто-то начал атаку, то нет смысла другому комментатору «перехватывать мяч». Или если один из нас разразился пространным околофутбольным рассуждением, то второй человек должен оперативно «схватить мяч», чтобы не сбивать темп репортажа. Вдвоем удобнее варьировать ритм, легче шутить и безопасней работать, потому что у тебя всегда есть страховка: если ты что-то не увидел или пропустил, тебя подстрахует напарник.

Во время любого репортажа я полностью выкладываюсь и после эфира настолько опустошен, что в течение нескольких часов мне вообще ни с кем не хочется общаться. Я прихожу домой и не хочу никого слушать и ничего говорить. Когда я смотрю футбольный матч с друзьями, у меня не возникает спонтанного желания комментировать, мне этого и на работе хватает.

Зарплата, график работы и ставки

В среднем каждый комментатор работает от двух до четырех-пяти матчей в неделю, и это совершенно не в тягость. Плюс может добавиться обзор или превью немецкого чемпионата. Но эфиров вообще может быть намного больше, потому что нас регулярно зовут в студию разных программ канала. На канале нет никаких прямых запретов — только, само собой, на мат в эфире. Разглашать зарплату я не имею права. Она довольно неплохая, но в нашей профессии бывает и больше.

Почему мы делаем прогнозы для букмекерских компаний? Как-то раз в программе «Школа злословия» Сергея Шнурова спросили, зачем он снялся в рекламе какого-то средства для повышения потенции. Он сказал: «Ну конечно же, ради искусства!» Вот и мы так же, ради чистого искусства, делаем видеопрогнозы на предстоящие матчи. При этом сам процесс мне интересен, хотя я не очень азартный человек. Если я даю прогноз на матч и говорю, что будет забито меньше двух с половиной мячей, я обязательно делаю такую ставку — чтобы отвечать за базар. Не буду говорить, сколько ставлю: иногда тысячу рублей, порой больше. Я практически не выигрываю на ставках, в среднем выхожу в ноль.

Будущее

Я могу комментировать не только футбол, но и другие виды спорта. Уже работал на регби, фехтовании, водном поло, хоккее. В прошлом хотел покомментировать настольный теннис и дзюдо — я ими занимался в детстве и очень люблю эти виды спорта. В случае с регби я за две недели знал, что мне нужно будет комментировать Кубок мира. Я изучал эту игру с самого начала: сперва прочитал правила и посмотрел некоторое количество матчей. Ну и конечно, я комментировал не один, а с экспертом — профессиональным регбистом, который помогал разбирать эпизоды и тактику.

Футбольный комментатор — это профессия, которой можно заниматься очень-очень долго. Если ты, конечно, сохраняешь ясную голову, хорошую память и быстроту реакции. Я не думаю о будущем и не знаю, кем я буду не то что через 20 лет, а даже через год. Я могу работать в журналах и в интернет-СМИ, благо у меня есть такой опыт. Могу работать в качестве ведущего на радио.

Конечно, круто откомментировать финал чемпионата мира, Европы или финал Лиги чемпионов. Последнее со мной, кстати, уже произошло, но я не испытал какой-то эйфории. После матча мне позвонил отец и спросил: «Ну что, звездочку на фюзеляже нарисовал?» Я примерно так к этому и отнесся: финал Лиги чемпионов — это для биографии. Но у меня было много более ярких, эмоциональных, интересных матчей, которые не были финалами. Финалы вообще не могут быть самоцелью, главное — с каждым матчем стараться работать лучше и лучше.