Когда мы перегружены и выбиты из колеи раздувающимся списком дел, на автомате начинаем трудиться ещё дольше и втискивать в уже существующие рабочие часы ещё больше дел. Мы практикуем мультизадачность, мчимся с одной встречи на другую, тайком проверяем электронную почту под столом в комнате для совещаний, начинаем трудиться рано утром, а заканчиваем только к ночи. Наша цель — уменьшить стресс и загруженность. Но действия при этом имеют прямо противоположный эффект: мы испытываем ещё больший стресс и загружены по уши.

Или мы говорим то, что, по нашему мнению, произведёт впечатление на других, но в действительности лишь вызывает отторжение. Стараемся приободрить друга, но почему-то ещё больше его расстраиваем. Произносим вдохновляющую речь перед своей командой, но каким-то образом лишь гасим
энтузиазм. Всякий раз при этом мы потрясены. «Что произошло?» — недоумеваем мы. В результате долгими днями пытаемся починить то, что сломали своей автоматической реакцией. Мы тратим бесчисленные часы и массу энергии, размышляя над словами, которые произнесли; обсуждая с другими своё
поведение; составляя план дальнейших действий, — а иногда добираемся до туалета окольными путями, лишь бы не столкнуться с тем, кого нехотя обидели в приёмной.

Нажать на паузу

Живя и работая динамично, зациклившись на продуктивности, мы теряем свой сад — буквально и фигурально. И нам необходимо вернуть его себе. Недавно я обедал с Раджипом, техническим директором крупного инвестиционного банка. Когда после проведённого вместе часа мы вернулись в его офис, он получил
138 электронных писем. Мы разговаривали, а звук новых сообщений раздавался снова и снова. «Как я могу всё успевать?» — спросил он меня. Он не мог.
В ведомстве Раджипа почти 10 тысяч сотрудников. «У меня нет времени, чтобы подумать», — пожаловался он.