10 граней Мамонова Объясняем, почему нам будет не хватать Петра Николаевича

Последняя передача «Золотая полка» — в ней Петр Николаевич Мамонов ставил музыку, читал псалмы, священные тексты и рассказы — была посвящена Антону Павловичу Чехову. Как теперь выясняется, они умерли в один день. Но куда важнее, какая музыка разделяла рассказы «На гулянье в Сокольниках» и «Последняя могиканша». Музыкант обрамлял свое прочтение классика малой прозы приятными, спокойными композициями Ханса-Йоахима Роделиуса с альбомов «Selbstportrait I» и «Selbstportrait II». Это, думается, дает ключ к творчеству Мамонова: он не просто, как Роделиус, постоянно возвращался к идее автопортретов, все куда шире — все его творчество было автопортретом.

Или портретом. У каждого был свой первый Мамонов. У кого-то — усатый мужчина с гитарой с черно-белых фотографий Игоря Мухина. У кого-то — лихой осоловелый паяц в «Программе „А“». У кого-то — то ли издевающийся, то ли мудрый практически дедушка в программе «Земля — воздух». У кого-то — строгий врач, четко говорящий: «Вы тупой». У кого-то — улыбающийся старик в шапочке на афишах «Давненько мы тебя не видели». Он был хирургом-наркодилером, геодезистом, саксофонистом, Иваном Грозным, святым, строгим отцом, братом, мужем, дедушкой, банщиком, переводчиком, клоуном, писателем, экспериментатором и консерватором — и в каждой роли оставался собой. Абсолютно невозможно рассказать обо всем наследии Мамонова, но вот попытка максимально разнообразно показать его творчество в десяти коротких и понятных пунктах — десяти простых вещах, из которых в том числе состоял Петр Мамонов.