Счастлива как никогда: Билли Айлиш повзрослела — и это прекрасно Артем Макарский — о главном альбоме этого года

Сегодня вышел один из главных поп-альбомов года — второй альбом Билли Айлиш «Happier Than Ever», еще более долгожданный, чем ее дебют «When We All Fall Asleep, Where Do We Go?». Артем Макарский рассказывает, насколько темы песен Билли Айлиш на самом деле соотносятся с жизнью певицы, а также о том, как важны походы на терапию и развитие своей музыки.

Билли Айлиш хочет, чтобы вы сходили на терапию. О ее пользе для каждого она говорит в своем недавнем разговоре с Зейном Лоу, бессменным интервьюером Apple Music, известным своим комплиментарным, но вдумчивым подходом к каждой звезде. Опыт психотерапии, по ее словам, помог ей написать заключительную песню альбома, «Male Fantasy». В ней она сначала пытается отвлечься благодаря порнографии, но в итоге предпочитает разговор со специалистом. А ей есть о чем поговорить. В первой же песне, «Getting Older», она сообщает, что наконец-то готова рассказать вслух о своей травме. И затем рассказывает. 

Но не стоит думать, что «Happier Than Ever» — личный, исповедальный альбом — в конце концов, на предельно искреннем дебюте Айлиш «When We All Fall Asleep, Where Do We Go?» практически все тексты были основаны на выдуманных ситуациях. Здесь Айлиш хоть и сильнее открывается слушателям, но все же склеивает разные ситуации из своей жизни во что-то отдаленно их напоминающее. Показательна песня «NDA», в которой, по признанию Билли, смешано сразу несколько историй. Это чувствуется даже на музыкальном уровне: она начинается с гитарного запила, продолжается классическим для Айлиш попом и затем превращается во что-то вроде группы Chromatics. Нельзя сказать, что эта калейдоскопичность идет альбому на пользу — но точно можно заявить, что он получился достаточно разнообразным.

В плавильный котел Билли и ее брата Финнеаса, который снова стал единоличным продюсером альбома, идет многое — в зависимости от слушательского опыта каждый услышит разное. Кто-то отметит движение певицы в сторону джаза и соула, ярче всего проявляющееся в «My Future» и «Lost Cause». Кто-то сравнит с современницами, например с Ланой дель Рей или Лорд, кто-то — с Бритни Спирс и Мадонной, чей звук середины нулевых прослеживается в будущем хите «Oxytocin». Там же, к слову, цитируется фирменный метод Фаррелла Уильямса, когда трек начинается с четырех одинаковых звуков. Кто-то услышит не только хип-хоп, но и трип-хоп — или же более современные звуки: что-то в стиле Джеймса Блейка или других продюсеров, какое-то время назад объединенных тегом «постдабстеп».