«У меня свой дом на воде в Петербурге» Особенности круглогодичной жизни на дебаркадере в черте города: неожиданные проверки, расходы на отопление, прогулки по Неве и свежесть залива

«Стоил дебаркадер примерно столько, сколько стоила очень хорошая квартира»

В 2012-м году мы жили в небольшой трехкомнатной квартире.  У нас было три дочки, но я продолжал мечтать о сыне. Супруга сказала: если хочешь сына, решай вопрос с жильем. Каких-то серьезных накоплений у нас тогда не было, кредиты, ипотеки и прочие хомуты даже не рассматривались. Тогда я пошел на Смоленку к Ксении Блаженной (Часовня святой блаженной Ксении. — Прим. ред.). Пришел и говорю: «Ксенюшка, пожалуйста, помоги мне вопрос разрулить, видишь, жена мне что говорит, а?».

Я тогда постоянно просматривал всякие листинги в интернете и подумывал о плавучей платформе для постройки, вот мне попался этот дебаркадер. Приехал смотреть: махина оказалась большим недостроем. Продавал его флотский человек, у которого было небольшое хозяйство в виде нескольких технических судов и прочих плавсредств. Они с компаньонами строили себе плавучий офис, мини-ресторан и мини-отель — три в одном. Но как-то дело подзатянулось, время шло, и стройка встала. Дебаркадер был затоплен и имел довольно унылый вид; было видно, что деньги вкладывались, но все уже стало ветшать и плесневеть. Я сильно сомневался, смогу ли я потянуть, как тогда казалось, такой огромный проект.

Привез жену Аню и мою маму советоваться. Они сказали, что не представляют, как  это можно привести в человеческий вид, но обе уверили, что готовы поддерживать меня во всех начинаниях. Тылы прикрыты, рви в бой! Мой младший брат, с которым мы росли вместе и всю жизнь друг другу помогаем, тоже очень скептически отнесся к покупке. Ну, раз ты такой умный, говорю, займи мне денег!

Стоил этот дебаркадер примерно столько, сколько стоила очень хорошая квартира. Моему удивлению не было предела, когда мне удалось сторговать приличную сумму. Я горел, и продавец почувствовал это, проникся моей страстью и уступил — я до сих пор очень благодарен ему за поддержку и помощь советами по восстановлению. Удивительно, но постепенно все стало получаться, долги раздали и потихоньку отстраивались. Мама очень помогла, да и брат, как обычно, не бросил и подставил плечо, ему отдельная благодарность! Пока приводил в порядок жилую зону, Аня носила моего долгожданного Серафима. Из роддома я его привез уже в нашу каюту. Так что теперь нас шестеро. Ксенюшка помогла.

«Это индивидуальная и героическая история»

Раньше здесь была деревянная надстройка, брандвахта, а по-простому «пожарка» — для несения противопожарной службы на воде. По иронии судьбы она сгорела, осталась только основание из железобетона. Наш дом стоит на платформе, это постройка середины 60-х годов, 35 на 10 метров. Три этажа, трюмы, верхняя и нижние палубы. Жилая зона включает в себя четыре спальных каюты, в каждой свой душ и туалет, кухня-гостиная с камином, гардеробная, куча кладовок, и верхняя палуба с гамаками, батутом и барбекю. В ремонт мы продолжаем вкладывать — у нас не доделана спа-зона и спортзал. Хотим сделать семейную баню для себя и своих друзей.

Ориентировались на разные примеры. Лет десять назад мы покупали яхту моему брату в Голландии, там-то я первый раз и побывал на старинной барже, переделанной под жилье.  А окончательно вдохновил нас мой приятель Сергей. Я был восхищен самой идеей и тем, что он реализовал ее у нас: он первый в нашем городе стал этим заниматься, сделал симпатичный дом на воде, а потом появился итальянец Джулиано ди Капуа, дебаркадер которого стоит на Васильевском острове у съезда с ЗСД.

В городе нас, владельцев дебаркадеров, немного: Сергей, Джулиано, мой друг — и теперь сосед — художник Денис Александров и мы. Так что назвать это модой сложно: это сугубо индивидуальная и отчасти героическая история.

«В результате аукцион обошелся мне в 64 рубля»

В других странах все просто и прозрачно. Арендуется причальная стенка, ты подключаешься к уже готовой розетке и крану с водой и платишь ежемесячно по счетчику. Я все это изучил в Амстердаме, видел в Гамбурге и Париже. Там это модно и красиво, такое жилье на семью из трех человек стоит порядка 300–400 тысяч евро. Содержание чуть дороже, чем квартира, но в целом доступно. Все уже налажено — бери, подключайся и плати.

У нас, конечно, все сложнее. Законность нахождения на этом месте определяется наличием договора водопользования. Чтобы получить этот участок воды, нужно пройти сложную процедуру. Причем без гарантии долгосрочной аренды — этот договор может прекратиться в любой момент. По закону ты можешь заключить этот договор аренды на 25 лет, а по факту каждый год его надо снова перезаключать.

Для того чтобы арендовать кусок воды, ты должен собрать большое количество документов, заплатить  фирме, которая придет и специальным прибором замерит координаты участка в своей системе координат для оформления заявки. Эта заявка потом согласовывается между профильными комитетами Смольного, и только после этого начинается процесс подготовки аукциона.

Наш дом стоит на платформе, это постройка середины 60-х годов, 35 на 10 метров. Три этажа, трюмы, верхняя и нижние палубы. Жилая зона включает в себя четыре спальных каюты, в каждой свой душ и туалет, кухня-гостиная с камином, гардеробная, куча кладовок, и верхняя палуба с гамаками, батутом и барбекю

В итоге я обошелся без посредников и собрал все документы самостоятельно. Как только проведение аукциона согласуется между всеми ведомствами, город объявляет об этом на сайте комитета по природопользованию, организуется аукцион — и вот дальше начинается ад. Тут же подается несколько заявок от людей, которые просто занимаются тем, что перепродают свое участие. Они приходят на все подобные аукционы и не дают тебе заключить договор, фактически вымогая деньги за свое отсутствие. Что происходит? Стартовая цена аукциона — 5 рублей 70 копеек. А шаг аукциона — семь копеек. И ты не можешь сказать: так, прекратите этот бред, я ставлю 100 тысяч рублей — вы просто сидите и только делаете шаг за шагом. На аукцион отводится пятнадцать минут раз в неделю или даже реже, он может длиться годами. В итоге я походил так четыре месяца и казалось, что все уже безнадежно. Но вдруг случилось очередное чудо: женщина, которая постоянно выступала моим оппонентом на аукционе, опоздала и зашла через две минуты после того, как торги закончились. Я выиграл: в результате аукцион обошелся мне в 64 рубля.

Дальше неизбежны проверки. Если ставить дебаркадер на озере в пригороде, то сразу к тебе никто не придет. А к нам в Петербурге кто только не приходит за сезон: проверяют все мыслимые и немыслимые документы. Недавно была просто дичайшая ситуация: в семь часов утра к нам пришли почти все возможные органы, включая ФСБ, Следственный комитет, ГИМС, Речной и Морской регистр, транспортную прокуратуру. Настоящий паноптикум. Они уехали от нас только в пять вечера, открыв дело на моего соседа Дениса Александрова, который просто сдал свое жилье на дебаркадере гостям-иностранцам на пару-тройку дней. Придрались к тому, что в его плавучем доме были просроченные спасательные жилеты и круги, а также не было ограждений на палубе. С ограждением понятно, но вот спасательный круг есть, жилеты тоже есть, только бирка на них устарела. Ага, попался!

«Лед стал трещать так, как будто великан бил кувалдой по дебаркадеру»

Обслуживание нашего дома зимой обходится примерно в 80 тысяч рублей в месяц, летом — в 25 тысяч. Львиная доля — это отопление. У нас своя котельная. Топливо — пеллеты, опилки, прессованные в гранулы.  В холодный месяц может уходить до пяти-семи тонн пеллет. Зимой всегда тепло, все ходят босиком по теплому полу. Пеллеты позволяют полностью автоматизировать процесс, это в разы дешевле, чем электричество. Котлом можно управлять прямо с телефона: регулируется температура и прочие параметры.

Дети гуляют на верхней палубе, мы катаемся на катке, я делаю им горку и купил много лыж. Когда осенью резко приходит мороз, то вода застывает на глазах. Уровень воды в Петербурге зависит от направления ветра. Если ветер подул с залива, то вода прибывает сверху на лед, и он получается идеально гладким. Однажды на коньках мы доехали до ЗСД по такому идеальному льду — сплошное зеркало. Корабли, вмерзшие в лед, смотрятся немного мистически, как заколдованные или захваченные в плен.

А вот в прошлом году ударил мороз, когда вода стояла высоко, река тут же замерзла. Через несколько дней ветер изменился и подул в залив, уровень воды довольно сильно упал — и этот толстый лед начал проседать, мороз крепчал, а лед стал трещать так, как будто великан бил кувалдой по дебаркадеру или машина в него врезалась. Мощный спецэффект. И так несколько дней. Но повредить он ничего не может, тут все еще советскими судостроителями просчитано .

«Нас практически не качает»

Требуется постоянное наблюдение за состоянием дебаркадера. Мы привязаны к берегу, и после шторма нас может немного подвинуть, отнести, трос может порваться — за этим важно следить. У нашего соседа Дениса легкий хаусбот, и его один раз штормом развернуло и подвинуло на берег, вода после шторма упала, и одним боком он сел на мель. Неделю Дэн жил с креном, ждал, пока ветер переменится и вода прибудет. У него дом более чувствителен к волнам: когда несознательные капитаны не снижают ход и валят на полном, все ходит ходуном. А нас не качает практически: вес сооружения больше 350 тонн.

Коммуникации — тоже большой и сложный вопрос.  Каждый решает его индивидуально. Скажу лишь, что в одном вопросе мне повезло: у нас уже был смонтированный двадцатитонный септик в одном из трюмов, который по мере наполнения приезжает машина и откачивает. Электричество подключено официально, это было не просто, но опять Бог помог.

«Железное правило —

выходить только в жилетах»

Есть четкие правила безопасности. Дети одни на нижнюю палубу не выходят, а если выходят, то есть железное правило — выходить только жилетах. То же самое относится ко всем гостям.

Вообще, дети очень много проводят времени на палубах, у них уже есть своя лодочка с электромоторчиком, на которой они катаются под присмотром. Летом, когда тепло, любят спать на верхней палубе в гамаках. Это такой рычаг воздействия — если провинился, не будешь спать в гамаке. Часто зовут друзей, тут им раздолье. Периодически штормит, и дуют сильные ветра, но при нашей массе и тихом месте это особенно не волнует. К нам часто приходят гости, пару раз в неделю точно. Тут воздух великолепный, практически Финский залив, летом не душно даже в жару, от залива всегда свежесть.

Наш дом стоит под охраной, есть сигнализация, он никогда не остается без людей — здесь всегда кто-то живет,  а если мы уезжаем, то селим кого-то из родителей. Это такое хозяйство, которое подразумевает постоянное присутствие человека.

Никаких случаев, чтобы к нам заходили с улицы, не было. Максимум — подходят люди с берега и смотрят с интересом. Они видят, что есть камеры, написано, что это частная собственность, висит табличка, что есть питбуль.

Даже сильно помогать не надо, просто не мешали бы

Сейчас есть несколько предложений  по строительству домов на воде. Есть небольшие компании, которые делают  маленькие дома — не как наш, у нас это штучный продукт, а такой, как мы построили нашему соседу.

Их покупают и ставят на озера. Стоит это доступно — можно уложиться в сумму от двух до пяти миллионов рублей. Это уже полностью готовая конструкция. Я видел опытные образцы на бумагах: делаются небольшие пилотные проекты, а потом строят уже под индивидуальный заказ.

Можно купить платформу и заказать в другом месте каркас. Так и было с моим соседом Денисом: мы его дом на воде нарисовали вместе на бумаге, я продумал инженерию, а он — архитектурное решение.  Все вместе с нуля ему стоило около трех-четырех миллионов. У него две спальни, кухня-гостиная, туалет и душ, общая площадь порядка 70–80 метров. Получился очень хороший теплый дом-термос. У нас много стекла и большие теплопотери, а у Дениса холодной зимой на отопление уходит всего 3500 рублей. Еще нужно платить за электричество, но в тысяч шесть-семь он укладывается.

Какой-то коллективный опыт постепенно накапливается. У нас есть единомышленники, есть сообщество «Водный Петербург»: кто-то уже построил дом на воде и спокойно живет, кто-то только присматривается, кто-то уже наелся всем этим и продает свой дебаркадер с жильем. Я понимаю, что это может быть очень красивая история, очень подходящая Петербургу. Все было бы по-европейски. Тут даже сильно помогать не надо, просто не мешали бы.