Утилизатор медицинских отходов Шокирующие подробности работы «черного» мусорщика

Плевки, катетеры и кровяные подтеки

Мне 24 года, последние три я тружусь наемным рабочим в частной службе по сбору и утилизации медицинского мусора. В 2015 году я заканчивал технарь, весна — время практики, делать было нефиг. Один давнишний знакомый, который был старше лет на пять, предложил подработать. Встретились, обсудили, замут был простой: «Я — экспедитор, у меня есть водитель, езжу по больницам и клиникам, забираю пакетики с мусором, расписываюсь, гружу их в фуру — в общем, чернуха».

Первое время товарищ ездил вместе со мной, обучал, знакомил с медперсоналом клиник. Я, собственно, стал всего третьим работником компании. Поэтому, закончив мое обучение, коллега спокойно занялся всей менеджерской деятельностью уже в чистом и спокойном хоум-офисе. Быстро освоив весь простой принцип новой работы, встал в график, вышел на полноценную пятидневку с 8:00 до 17:00. Первым делом встал вопрос о спецодежде. Многие клиенты, особенно государственные больницы, совсем не сортировали мусор. Иглы от шприцов и капельниц шли вперемешку со всем остальным — пакеты рвались, мусор валился под ноги. Приходилось все это собирать, а у меня даже самых обычных перчаток нет, уколоться и порезаться же всем этим желания не было никакого. Специально пришлось покупать усиленные перчатки из натурального каучука с неопреновым покрытием.

Начиналось все с небольших частных стоматологических клиник. Приезжал, забирал маленькие пакеты с плевками, слюнями и кидал это все в наш большой фургон. Потом уже мы заключали договоры с городскими центральными больницами, и пакеты стали поступать объемнее. Желтые, черные, прозрачные пакеты были в кучу свалены в обычный мусорный контейнер. Там содержимое было уже гораздо интереснее. Первый раз, когда у меня в руках порвался такой пакет, я смог внимательно рассмотреть его внутренности. Ватки, бинты, катетеры — и все это с обильным количеством крови и какой-то еще жидкости. Прибегал на помощь водитель, раскрывал передо мной большой черный мусорный мешок, и я все это подбирал и сваливал туда. Постоянно приходилось менять картонный «поддон», который полностью «убивался» от кровяных подтеков. Одно из самых ярчайших перфомансов в моей жизни: зима, лютый мороз, рано наступившая вечерняя тьма, неубранные городские сугробы, иду из клиники с пакетом мусора, он слегка надрывается. Только проходя под фонарным столбом, начинаю замечать кровавую рябь, идущую за мной по пятам. Холод в ту же секунду обволакивает мое тело, минуя очень теплый пуховик.

Коллаборация с городскими мусорщиками

В среднем один килограмм наших услуг стоит 300–400 рублей. Все контракты с клиниками заключаются на тендерной основе. Моя зарплата варьируется в зависимости от количества «утилизированного» мусора, поэтому бывает и 25 тысяч, а при нескольких выигранных сделках и 50 тысяч рублей. Интересный момент. Компания лицензию получила, тендеры на контракты выиграла, мусор забирала, а вывозить его было некуда.

Ближайший завод по утилизации медицинских отходов находился в четырехстах километрах от Нижнего, и возить туда было невыгодно вообще. В новостях, может, и говорят, что у нас, в городе, мусор на свалках сортируется и сжигается, но так точно не происходит. Крематории-то есть, а печей в них нет. Спустя первые две недели работы фургон все-таки забился до предела. Запах стоял специфический: аммиак, спирт, нашатырь — такой аптечный «флоу», усиленный в десятки раз. Стали придумывать, что с этим делать, схем получилось несколько.

Гараж. У знакомого почти в самом центре города был пустовавший гараж. Решили возить мусор туда по ночам. Но за месяц кончилось пространство и у гаража. Собрались всей бандой, в том числе с директором и новоявленными менеджерами, «приоделись» по случаю и ударненько рассортировали и утрамбовали пакеты, тем самым освободив еще местечка. Этого хватило еще на месяц. Нужен был способ, куда все это девать дальше.

По ходу работы часто пересекались с обычными мусорщиками. Было решено попробовать решить проблему через них. Удивительно, но на нашу просьбу они отреагировали очень спокойно, намекнув на то, что наш груз — сущие пустяки по сравнению с тем, с чем им приходилось сталкиваться раньше. И вот наступает ночь, на большой гаражный массив через КПП заезжает огромный мусоровоз и останавливается у наших ворот. GPS-датчики и камеры на фуре отключаются. Совместными усилиями мусор перемещается из гаража в кузов. Специальным встроенным механизмом он там утрамбовывается, и закидывается новая партия. И так весь наш гараж уезжает за раз. Куда? Видимо, на общегородские свалки, нас это не волновало больше. Водиле на лапу пятак — все довольны, принцип win-win, так сказать, в действии.

К наступлению лета возле больших строек стали появляться большие, 12-кубовые контейнеры под строительный мусор. Ни один из этих контейнеров не остался без нашего внимания, чуть-чуть становясь тяжелее от медицинского мусора, заранее замаскированного в обычные черные пакеты. В самых темных и глухих дворах города иногда могли попасться неприметные мусорные бачки, мы таким всегда были рады.

Ростехнадзор и утилизация в лесу

Самый распространенный способ утилизации у нас был — отвезти мусор в лес. Ночью выезжали на трассу, поворачивали на первую попавшуюся проселочную дорогу, окруженную лесом. «Погружались» в гущу на пару километров и кидали все пакеты просто в кусты.

Потихоньку наша сеть знакомств с разными мусорщиками расширилась, схем сбыта отходов становилось больше. На улице Заломова, возле бывшего планетария, есть темный безлюдный закоулок. И все как в популярных криминальных фильмах: стыкуются две фуры, перебрасывают из одной в другую груз. У них бизнес простой: получают официальную зарплату, а ночью халтурят. Едет с утра трактор, выкапывает большую яму, в течение дня фура бросает туда мусор по работе, а ночью туда же аккуратно подкидывают еще и наш. Загрузил фуру мусором, спрессовал, закидал, спрессовал, отвез в лес, лишние пять тысяч на руки. Если бы у нас был такой мусоровоз, мы бы такие дела творили, что через месяц купили бы еще один.

За два года работы пять раз к нам наведывался Ростехнадзор, но каждый раз об их появлении мы узнавали заранее. Происходили показательные, правильные утилизаторские действия. Мусор под контролем инспекции вывозился на нужный легитимный полигон, уничтожался по всем правилам. Со временем, правда, все равно приходилось быть осторожнее, госслужбы начали вооружаться квадрокоптерами с камерами слежения, которые в основном патрулировали местность близ Дзержинска, куда шел основной поток мусоровозных фур с неизвестным содержимым. Собственно, и мы отправляли машины в ту сторону, ибо во всех других направлениях находились наши дачи и сады. Выйдешь в глуши на открытую местность, попалишь в небе огоньки — все чисто, и бросаешь пакеты в ближайший пролесок — красота. Может быть, и нужно, в идеале, все это сжигать, но тут как раз прилетят квадрокоптеры на дым и быстро накроют контору.

Угрызения совести

Уже три года я в системе по утилизации мусора, которая в огромных масштабах загрязняет окружающую среду. Только самые близкие люди знают о том, как я делаю свою работу. Хорошие, легкие деньги, которые достаются ценой собственного уважения. Наверное, и дня не прошло без размышлений о причастности моих рук к набирающей обороты экологической катастрофе. Мне с этим жить остаток своих дней. День вселяю в себя уверенность, что это просто моя работа и что если не я, то кто-то другой, а следующий день омрачен угрызениями совести. Каждый раз, когда вижу проезжающий мимо мусоровоз, представляю вырытый в лесу котлован, который вот-вот заполнится и отравит очередной клочок нашей Земли. Иногда просто хочется, чтобы нашу компанию наконец-то прикрыли, — и появится стимул искать новый способ заработка, не такой грязный. Очень печально от осознания того, что подобная ситуация с мусором складывается не только у нас в регионе, но и по всей России. Мусорные полигоны растут, приближаются к городам, травят людей, природу. Такой вот небольшой отчет о завершившемся Годе экологии.