Кто спасает москвичей в судах Поговорили с юристами из «ОВД-Инфо», «Команды 29» и ЕСПЧ

Уйти из архива в адвокаты

Я не смогла бы никогда работать следователем, обвинителем, прокурором, судьей. Это просто невозможно. Я работаю в защите, а не в нападении. Сущность у меня такая — защищать. Вписаться за любого обиженного — это всегда со мной было.

Мой адвокатский стаж — пять лет. Я поняла, что хочу стать адвокатом, поступила в МГЮА и окончила его с красным дипломом во взрослом, сознательно­м возрасте. До этого я училась в историко-архивном институте (ныне РГГУ — Прим. ред) и после выпуска долго работала в военно-историческом архиве. Потом ушла в декрет, но в архив не вернулась, а занялась пиаром и маркетингом. Я зарабатывала много денег, но вскоре поняла, что заниматься этим всю жизнь невозможно.

Больше всего в работе раздражают очереди в судах, сидишь шесть-семь часов в Мосгордуме — то нет связи со следственными изоляторами, то судьи на совещании, — непонятно, чего и ждать. Потом, наконец, заходишь, а прокурор тебе: «Прошу отказать!» — и судья уже зачитывает продление стражи. И все, пять-шесть часов потеряны впустую. Ты встаешь и уходишь, проведя в зале суда не больше 15 минут.

Однако есть такая фраза «Делай, что должен, и будь, что будет». Если я должна это сделать, то я это сделаю. Я понимаю, что иногда шансы нулевые. Но я подаю апелляции, закладываю основания для последующего обращения в Европейский суд.