Mirele — об эмоциональной независимости, умении делегировать и новом альбоме Большое интервью с Евой Гурари

Еве Гурари всего 20 лет, но она уже давно занимается музыкой. Началось все в 2016 году — вместе с Даниилом Шейком (бывшим участником La Vtornik и OQJAV) Ева сделала группу «Мы». Было много альбомов, драмы, расставаний и камбэков. После Ева встречалась с Кириллом Битовым — вторым участником дуэта La Vtornik. Именно он помогал ей писать первые сольные альбомы. Совмещать личную и профессиональную жизнь тоже было непросто.

В какой-то момент интервью Ева говорит: «О, давай выберем обложку для альбома. Какой зум сложный, сейчас… Смотри, вот эта норм? Мне кажется, самая прикольная». Ее релиз выходит через сутки: «У нас было все готово, но вчера получилась такая классная съемка, что я решила поменять». Ева все старается делать сама. А еще она очень много и увлеченно рассказывает — про фиты, друзей, домашнюю студию.

Сейчас у Евы все в порядке. И это видно: «В последнее время у меня такое хорошее настроение… даже самооценка поднялась! Или просто звезды хорошо встали. Я прямо даже не грустила последние три дня. Настроение расфигачить все».

Вот Ева показывает мне свою домашнюю студию. Микрофон, клавиши, MacBook Air и небольшие мониторы: «Раньше писала с маленькой колонкой JBL, но та совсем не вывозила». Женя Мильковский поделился с ней гитарой, рэпер Flesh отдал старую звуковую карту. На вопрос, как она делает продакшен песен с маленького ноутбука, Ева отвечает чуть смущенно: «Бывает сложно. На трех треках альбома есть щелчки. Произошла какая-то херня со звуком — ноутбук не выдержал, и баг вклинился в аудиодорожку. Так что теперь хочу немного заработать и новый купить комп».

Ева решила писать аранжировки самостоятельно не так давно. Раньше музыку делали ее партнеры Даниил Шейк и Кирилл Битов — музыкальные и романтические одновременно: «Даня мне вообще ничего не показывал. Кирилла я просила научить меня, а он в ответ просто предлагал все сделать сам. Когда просила его что-то поменять, он отвечал „пиши тогда сама“. Но я его понимаю, у него тоже в голове свой арт».

Постепенно Ева поняла, что зависеть от кого-либо ей не нравится: «Это не эгоизм, просто понимание: „Если сама не сделаешь, никто не сделает лучше“. Возможно, это какая-то херня с тем, что мне нужно доказать себе самой, что я все могу». Как Тайлеру (тот самостоятельно записал, спродюсировал и свел альбом «Igor»), Еве хотелось научиться делать все самой: обучающие ролики на YouTube в духе «Как настроить компрессор для вокала в лоджике», звонки Жене Мильковскому в четыре утра со словами: «Жень, помоги мне настроить барабаны, у меня ничего не получается». Женя помогал, а еще, кстати, засветился сразу на двух фитах.

Ева училась, и училась очень быстро. Сам альбом она написала почти в одиночку — включая сведение и мастеринг. Удивительно, но даже французский продюсер с мировым именем Myth Syzer, который появляется на одном из фитов, никак не участвовал в продакшене трека. Кстати, о нем Еве рассказал ее французский бойфренд, с которым она встречалась в Израиле.

Музыкально Ева завоевала свою независимость, остается лишь эмоциональный аспект. Большинство песен Евы все еще будто обращены к предыдущим партнерам: «Это было с самого начала, когда написалась первая песня для Мирель — „Агнец“. Там все тоже про ты, ты, ты… Я ее написала для Дани, потому что он меня игнорил — не общался вживую и нигде не отвечал». На новом альбоме все еще остается ты-центричность — в конце концов, пережить за три года два романа с известными музыкантами старше тебя не так-то просто. Ева признает это, но хочет двигаться дальше: «Сейчас начинается вообще другое время, в которое я уже не буду вот такой дурочкой».

Про Израиль

— Ты воспринимаешь свою жизнь в Израиле как перевернутую для себя страницу? Или все еще ощущаешь, что этот опыт имеет непосредственное влияние на тебя сейчас?

— Конечно, ощущаю, и очень хорошо. Я суперрада, что этот опыт случился. Он мне кажется одним из самых важных опытов в моей жизни. Он все перевернул — полное представление о мире, обо мне. Я не была там год, но у меня все еще живет там семья. Так что жизнь в Израиле дала большой отпечаток на мою нынешнюю жизнь.

— Вообще, когда переезжала, ты думала про полноценную иммиграцию? Представляла себе долгую жизнь в другой стране?

— Сначала я очень сильно не хотела никуда ехать. Я хотела жить в Ростове или переехать в Питер учиться — там у меня были друзья. Даже с моим широким кругозором мне не хотелось ехать в другую страну — мне вообще ничего не надо, у меня так все круто здесь.

У меня тогда не было своего дела, помимо блога в инстаграме и музыкальных каверов. Я только-только думала о том, чтобы делать что-то свое. И вот я переехала. Первые пять месяцев очень сильно хотела вернуться, купить билет на деньги, которых не было. Родители же у меня ничего не спросили — просто забрали с собой, и все.

Но потом я пошла там в школу и поняла, насколько мне там все нравится. Как все интересно и круто. Надо просто взять это все и не морочить никому голову. Чем дольше ты отрицаешь это все, тем хуже тебе становится. Я училась под Хайфой, а родители сейчас живут в Бат-Яме.

— Окей, а ты тогда думала о долгой жизни в Израиле — об армии, учебе, может быть, семье?

— Когда только я приехала в Израиль, начала от грусти и тоски записывать песни. На тот момент уже свои, уже. Буквально через несколько дней после того, как я написала свою первую песню, мне написал Даня, и мы с ним создали группу «Мы». Это случилось очень быстро. И, получается, я уже примерно знала, что хочу делать что-то музыкальное, и знала, что я точно не буду делать это в Израиле. Пока там жила, я собирала информацию от людей, узнавала, как там вообще с музыкальной индустрией. А там ее особо нет. Да и я четко понимала, что у меня целевая аудитория — российская, пока я не пишу на иврите или на английском.

И параллельно была другая крутая шутка — мне писало очень много людей, которые хотели устраивать мне концерты, съемки и так далее. В России, разумеется. Все были готовы платить за билеты. Так что я каждый шабат ездила в Москву или Питер. Смешно, что, когда я переехала сюда, год была просто тишина. Все, видимо, решили: «Ну, ладно, она уже здесь, значит, чуть позже позовем». Так что не сразу было понятно, где лучше, знаешь такое типа. И тут еще непонятно, что лучше-то.