Ассистент режиссера Анастасия Гусева — о любимой одежде «Сильно заморачиваться я не люблю»

Уже в начальной школе мне стало важно не быть как все, и если у кого-нибудь обнаруживался такой же рюкзак, я предпочитала пойти с пакетом. Мама всегда меня понимала и поддерживала, за что я ей очень благодарна. Помню, как на выпускной перед пятым классом я попросила у нее костюм: красную юбку и красный жакет с воротником в зебру. А дополняли его белые ботинки на гигантской платформе!

Позже я очень любила Prodigy, у меня было каре с бритым затылком, а майка с Китом Флинтом хорошо сочеталась с «ширштанами». В общем, такой пацанский стиль. Вместе с двумя подружками мы проходили в широких штанах, кажется, всю школу. Директором школы была классная женщина, которая постоянно ездила в Америку и подшучивала над нами, что в тюрьмах там ходят именно так: в приспущенных штанах с резинкой от белья на виду.

У меня не очень хорошо с определениями, сложно говорить о собственном стиле. Он постоянно немного меняется и, возможно, не сформируется во что-то конкретное. Хотя связующая нить во всех моих образах есть — это сочетание спорта, удобства и нотки романтики. Но сильно заморачиваться я не люблю.

Здесь есть еще большой вопрос в уверенности в себе. Если ты себя любишь, то не будешь сильно подвергаться массовым трендам. В какой-то момент я осознала, что покупаю до фига вещей и что мне явно столько не нужно. Начала больше задумываться об их сочетании, стала анализировать, как я выбираю одежду, и отсекать влияние извне. Если вещь твоя, возникает какое-то особое чувство, его сложно описать. Когда видишь вещь и понимаешь, что без нее точно не можешь жить дальше.

В детстве каждые выходные бабушка брала меня с собой на блошиный рынок в Молитовке. Совершенно не помню этих походов, но на моем положительном отношении к винтажу это явно сказалось. Уже в сознательном возрасте я точно для себя это поняла с поездки в Европу лет шесть назад. В Барселоне мои друзья пошли смотреть огромный футбольный стадион, а я прочитала о целой улице винтажных магазинчиков и пропала там на несколько часов. Улица, как сейчас помню, называется Bunny Nose, и я была просто поражена. А с Амстердама началась моя коллекция жестяных баночек.

Часто у меня в голове возникает образ вещи, и я иду к портнихе. Слава богу, мы с ней уже давно вместе. Ее мастерская находилась в бизнес-центре, где я работала несколько лет назад, и мы подружились. (Круглая башня на Белинского, супер-Таня, пишите, дам телефончик!) От бабушки мне досталось много советских тканей, которые я периодически пересматриваю и фантазирую, что можно из них сшить.

Мода для меня — это искусство, проявление творчества человека. Мне нравится, когда личность раскрывается через одежду или в образе отражаются временные или территориальные рамки. Например, женщина на рынке с голубыми тенями — по-моему, это класс. А леопард на русской девушке с наращенными волосами и ногтями — вообще шик! Люблю разглядывать таких леди. Я долгое время прожила в Сормове, где часто встречала неодобрительные взгляды на свой внешний вид. Периодически всплывают отголоски этого в мыслях: «А что подумают люди?» — но я сразу же себя одергиваю. Делай, что хочешь, если тебе нравится!